К вопросу о формах собственности землевладения в Казахстане в дореволюционный период

Форма собственности землевладения всегда играла основополагающую роль в земельном вопросе как в политическом контексте, так и экономическом развитии данного отрасли аграрии. Тем более остро стояла это проблема в начале ХХ века в Казахстане, когда бурно обсуждался дальнейшее колонизации Россией казахских земель. В данной статье методом сравнительного анализа и принципом научного объективизма предлагается и рассматривается проблема формы собственности землевладения в Казахстане в дореволюционный период. Автор статьи ставить основной задачей определить приемлемую форму собственности для казахского населения в данное время и положение. В итоге анализируя и приводя высказывания национальной интеллигенции, приходит к выводу, что наиболее приемлемой в дореволюционный период формой землевладения была государственная.Также анализируется ситуация введения частной собственности для казахов, переходящих к оседлости, на равных основаниях с переселенцами. Этот принцип был утвержден в том же году Инструкцией, имевшей силу закона. Таким образом, 1909 год стал переломным в трансформации земельного законодательства, аннулировав принцип огосударствления всех земель казахского населения, введя право частной собственности на земли оседающих казахов. 

В начале ХХ века активно обсуждался вопрос о формах землевладения казахов. Свою позицию по этому вопросу высказал К.Пален, настаивавший на введении частной собственности на обрабатываемые казахами земли. Его позиция была вызвана не заботой о казахском народе, а преследовала цель – расширение площади русского землевладения. Частная собственность, по его мнению, будет содействовать передаче казахских земель русскому населению посредством купли-продажи. Близки к концепции К.Палена и взгляды Ф.Лобысевича, который предлагал осуществить "свободную колонизацию" на основе взаимных согласий, то есть русские купцы и предприниматели должны брать такие участки, которые предоставят или продадут им казахи. В конечном счете воплощение в жизнь этого теоретического тезиса привело бы к осуществлению ненасильственного способа колонизации казахских земель путем мирной экономической борьбы, который, несмотря на свои либеральные оттенки, имел бы своим результатом страшную катастрофу – окончательную потерю земли казахами. Таким образом, инициация идеи о частной собственности в Казахстане была связана с усилением колонизации казахских земель. Вместе с тем, идентификация земельных отношений в России и Казахстане привела к распространению в Казахстане идеологии либерализма, основывающейся на идее о том, что "...образование могущественного класса крестьян-землевладельцев, привязанных к личной земельной собственности, является необходимым условием экономического возрождения России' [1]. Приверженцем этой идеи был и  П.Столыпин,  который в противовес планам национализации земли выдвинул принцип развития  частной  собственности. Он подверг критике радикальные взгляды о прогрессивном характере насильственной национализации земли и коллективной собственности на ней, совершенно верно уловив то, что при принудительной национализации "...земля получила бы скорее те же свойства, как вода и воздух. Ею бы стали пользоваться, но улучшать ее, прилагать к ней свой труд с тем, чтобы результаты этого труда перешли к другому лицу – этого бы никто не стал бы делать [2].

Большинство взглядов по этому вопросу в начале 20 века склонялось в сторону признания целесообразности национализации земли. Такой точки зрения придерживался, в частности, известный экономист Л.Чермак. Глубже, чем остальные авторы, к разработке вопроса о формах собственности на землю, подошел Т.Седельников, считавший, что у казахской земли должно быть 2 совладельца – казахский народ и государство. Рассматривая перспективы эволюции форм землевладения в Казахстане, он на наш взгляд, вплотную подошел к идее о необходимости социализации, а не национализации земли. Данная точка зрения была очень близка к программным установкам партии эсеров, программу которой разработали известные ученые-аграрники А.Чаянов и Н.Кондратьев, взгляды которых будут освещаться в дальнейшем.

Проблема  введения  на  территории  Казахстана  частной  собственности  активно  обсуждалась  и  на местах. Побудительным моментом для постановки данной проблемы, как указывалось выше, выступила усиливающаяся колонизация казахских земель. Вместе с тем оказало свое воздействие аграрное законодательство П.Столыпина.

В материалах Переселенческого Управления по Семиреченской области за 1906-1913 годы мы также находим мысль об актуализации вопроса отвода земель на правах единоличного владения. В Отчете отмечалось, что историческая ошибка землепользования России – создание огромных латифундий – не должна повторяться в новоприобретенных землях. Однако, автор этой идеи дифференцированно подходил к проблеме форм землевладения в Казахстане. Он обращал внимание на те отрасли сельского хозяйства, которые не могут вместиться в рамки мелкого землевладения. К таковым он относит тонкорунное и каракулевое овцеводство, коневодство, скотоводство вообще. Поэтому, наряду с мелкой частной земельной собственностью, по его мнению, возможно создание и более крупной земельной собственности. Важным аргументом в пользу введения частной собственности являлась необходимость  орошения удобных для земледелия пустующих земель.

В 1907 году проблема введения частной собственности на казахские земли явилась одним из предметов обсуждения на Совещании о землеустройстве казахов. Официальные лица на этом Совещании пока что не встали на сторону признания необходимости осуществления  на практике частной собственности  на землю. Совещание предположило определить землю оседлым казахам не в собственность, а в пользование, причем окончательное, не подвергаемое новым изъятиям, хотя и было признано, что  "...отвод  земли в собственность был бы во всех отношениях более желательным'. Частная собственность не была одобрена, так как при утверждении ее для казахского населения, пришлось бы распространить эту меру и на переселенцев, а это противоречило принципам законодательства, по которому земли являлись собственностью государства.

При обсуждении сметы Переселенческого Управления на 1909 год в Государственной Думе выявилась позиция этого ведомства относительно проблемы землевладения казахов. Оно стояло на той точке зрения, что закреплять за какой-либо группой населения казахов или другого инородческого населения в собственность земельные пространства, необходимые для обеспечения их существования при условии их кочевого образа жизни, не представляется рациональным. Данная точка зрения не была лишена зерен целесообразности, так как отвод земель кочевого землепользования в частную собственность, а значит отграничение их не содействовал бы развитию хозяйства.

Совещание 1909 года, рассмотревшее постановку переселенческого и землеустроительного дела в областях, управляемых на основании Степного Положения, уже в корне пересмотрело взгляды по вопросу о частной собственности на землю. Наряду с вышеозначенными причинами, актуализировавшими постановку вопроса о введении частной собственности на казахские земли, хотелось бы отметить влияние на этот процесс становления так называемого "нового" курса в переселенческой политике, делавшего ставку на сильного, зажиточного переселенца посредством развития частной инициативы на личных землях. Вместе с тем, введение частной собственности на землю было тесным образом связано с установкой на развитие землеустроительного процесса среди казахского населения. Данное Совещание согласилось с необходимостью введения частной собственности для казахов, переходящих к оседлости, на  равных основаниях с переселенцами. Этот принцип был утвержден в том же году Инструкцией, имевшей силу закона. Таким образом, 1909 год стал переломным в трансформации земельного законодательства, аннулировав принцип огосударствления всех земель казахского населения, введя право частной собственности на земли оседающих казахов. Ради объективности, необходимо отметить, что в дореволюционный период официальные законы с 1909 года отрази ли рациональную мысль о необходимости разнообразия форм землевладения среди оседлого и кочевого населения. Таким образом, если в начале 20 века Российское самодержавие выступило в роли регулятора землевладения и землепользования для казахов, переходящих к оседлости, то "в вопросах внутреннего землепользования, касающихся непосредственной системы поземельных отношений в кочевой среде, оно довольно стабильно придерживалось политики невмешательства и сохранения "статус-кво", которое понималось как признание общинно-родового землевладения и норм обычного права при регулировании и регламентации межличностных отношений" [3].

Проблемы форм землевладения возводились во главу угла платформ политических партий России конца 19 начала 20 веков. Беглое освещение трактовки данного вопроса различными политическими партиями позволяет понять актуальность и неоднозначность проблемы землевладения и наличие спектра взглядов в общественной мысли данного периода. Так, за национализацию земли выступила трудовая партия и социал-демократы. У либералов не было пунктов о национализации земли, основную цель преобразований в аграрном секторе они видели в постепенном переходе земли в частную собственность, но как можно безболезненнее для всех сословий. Кадеты также выступали за частную собственность. Меньшевики говорили о муниципализации земли.

На наш взгляд, наиболее приемлемой в дореволюционный период формой землевладения была государственная. Несмотря на недостатки этой системы (бесконечные изъятия из казахского землепользования как из единого государственного земельного фонда), она имела  свои преимущества, заключавшиеся в том, что во-первых, на сохранившихся в пользовании казахов землях отчуждение землепользователей от средств производства и результатов их труда не присутствовало в хозяйственно-экономической деятельности, как это произошло в послеоктябрьский период. А.Букейханов по этому поводу отмечал: "...несмотря на то, что казахские земли являются государственными, это не мешает казахам продавать ее, сдавать в аренду, дарить" [4]. В данных условиях, естественно, осуществлялась не непосредственная продажа земли, а использовалась продажа права на бессрочное пользование. Во-вторых, юридически оформленная собственность на землю, усилила бы тенденцию в сторону увеличения продажи казахских земель, в результате чего земли перешли бы в переселенческий фонд. В целом, хотелось бы отметить, что при разрешении вопроса о установлении форм землевладения и землепользования нельзя их повсеместно сводить к единообразию.

Так, мысли П.Столыпина вполне применимы к оседлым районам Казахстана, где происходила индивидуализация землепользования, в кочевых же районах установление частной собственности на землю привело бы скорее всего к еще большей запутанности казахского землепользования и к обострению земельных противоречий между отдельными кочевыми общинами. Наряду с государственной собственностью одной из возможных форм землевладения казахского населения могла бы стать социализированная форма, хотя достичь ее можно было посредством более длительного и сложного процесса регулирования форм землепользования. Вызывает сомнение, чтобы власть имущая колониальная администрация пошла бы на осуществлении столь прогрессивных преобразований в сфере земельного законодательства, так как социализация казахских земель выступила бы фактором, заблокировавшим дальнейшую колонизацию последних.

1. Московский еженедельник. №2. С. 4.
2. Столыпин П.А. Нам нужна Великая Россия. Полное собрание речей в Государственной Думе и Государственном Совете. 1906-1911. – М. Молодая гвардия. С. 410.
3. Дубянский А.Н. Проблемы земельной собственности  в русской экономической  литературе начала XX  века  //Вестник Ленинградского университета. 1991. Сер. 5. С. 70-73.
4. Бøкейханов Э. {азаy, həм жер мəселесі // {азаy. №54; Екі жол // Казак. I911. №100-101.;  {азаy  yайсе жерге ие болады?  // Айкап.  – 1912 №1.  Б.5-7;  №2.  Б.30-33;  Ата yонысынан айырылған yазаy  жайы //{азаy. – 1916.№179.