Медиация: общее понятие, место и роль в системе мер разрешения уголовно-правовых конфликтов (по законодательству республики Казахстан)

Медиация, изначально понимаемая как посредничество государства в международном споре, переросла эти пределы и вместе с принятием в 2011 году Закона РК «О медиации» заняла свое прочное место, наряду с гражданскими и гражданско-процессуальными правоотношениями, в уголовных и уголовно- процессуальных правоотношениях. Основная задача, решаемая на основе медиативных процедур, - это урегулирование конфликтов (споров – в цивилистике), претендующих на их уголовно-правовую квалификацию, не доводя правоотношения до того состояния, когда процессуальные последствия окажутся той разрушительной силой, которая способна негативно отразиться на социальном статусе виновного лица (наличие судимости, препятствующей работе в системе государственной службы, в правоохранительных органах, в выборных органах и т.д.). Восприятие казахстанским законодателем медиации, имеющей свои корни в зарубежном праве, в целом оценивается как значительный шаг на пути к гуманизации репрессивных отраслей права.

Вместе с тем, процедура медиации не отработана до конца. Имеются отдельные спорные моменты, которые могут быть разрешены только в законодательном порядке.

Введение

В январе 2011 года был принят закон Республики Казахстан «О медиации» [1]. Согласно его положениям медиация применима как в гражданском и гражданско-процессуальном, так и в уголовном и уголовно-процессуальном отраслях права. В данном контексте актуальность исследования   определяется высокой практической применимостью в гражданском процессе и низкой - в уголовном процессе. Причины последнего – в недостаточном правовом регулировании.

Основную цель медиации мы усматриваем во внедрении альтернативной модели урегулирования уголовно-правовых конфликтов, не  влекущих значительных негативных правовых последствий, влияющих на социальный статус виновного лица. В таком аспекте медиация в системе репрессивных отраслей права – значимый шаг по пути гуманизации и демократизации уголовного процесса, смягчения мер уголовно-правового воздействия на субъекта правоотношений. Такой подход отвечает ряду приоритетов, обозначенных в Концепции правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 года [2].

Медиация обладает рядом практических преимуществ, как то «разгрузка судов» от непомерно больших объемов дел, подлежащих разрешению. Этот практический аспект важен, но он не является решающим. Вместе с тем, в литературе этот «плюс» оценивается как основной. Так, С.К. Загайнова прямо отмечает, что «разгрузка судов» является одной из основных целей принятия в РФ Закона о медиации [3].

Утилитарный подход, как нам представляется, не способен в полном объеме оценить место и значение медиации в современных условиях уголовной и уголовно- процессуальной   политики  Казахстана. Элементарные статистические выкладки говорят  о следующем: по официальным данным на сегодня в Казахстане отбывают наказание 36 тыс.человек [4], что составляет ≈ 0,21% от общего количества населения страны (18 млн.чел.). Сопоставление приведенных данных позволяет допустить, что на каждые 500 человек приходится один, отбывающий наказание в уголовном порядке. Если эти данные скорректировать на трудоспособную часть населения  путем вычитания от общего количества населения несовершеннолетних в возрасте до 14 лет, а также пенсионеров, то удельный вес лиц, отбывающих наказание в уголовном порядке, по отношению к работоспособной части населения значительно возрастет. Очевидно, что такое соотношение не может считаться нормой ни для какого государства. На этом фоне цель  «разгрузки судов» представляется далеко не главной.

Правовое понятие медиации необходимо связывать с восстановительным правосудием [5] и, соответственно, цели медиации формулировать исходя из его определения. Как известно, ни в УК РК, ни в УПК РК [6] дефиниции медиации не содержится. Данное обстоятельство нами оценивается как правовой пробел, требующий своего восполнения.

Цель настоящего исследования заключается в определении теоретико-правовых основ формирования медиации в общей системе мер уголовно-правового воздействия, полноты процедурного сопровождения медиации в уголовном судопроизводстве, выработке отдельных предложений по усовершенствованию института медиации в репрессивных отраслях права.

Методология исследования определяется концептуально значимыми приоритетами уголовной и уголовно- процессуальной политики Республики Казахстан на современном этапе развития права, а также диалектикой общественных отношений, одной из форм которой являются правовые отношения.

1. Правовая природа медиации в уголовном и уголовно-процессуальном отраслях права

Вопрос о признании принципа диспозитивности в уголовном процессе всегда носил спорный характер. Диспозитивность как принцип в праве означает предоставление сторонам возможности самим распоряжаться своими материальными и процессуальными правами [5, с.203]. Как отмечает  А.Е.Мусилимов, отличительной чертой действующего уголовно- процессуального права по сравнению с правом советского периода развития общественных отношений является значительно большая свобода субъекта правоотношений в выборе средств защиты и реализации конституционных прав и свобод, в том числе – в средствах защиты человека от уголовно наказуемых посягательств на его свободу, возможность реализовать свои права и обеспечить законные интересы [6, с.368]. Связь принципа диспозитивности и медиации состоит в единстве посылок – проявление воли субъекта отношений. Наиболее разработанной формой проявления  диспозитивности  в уголовном процессе является частное обвинение. Частное обвинение может завершиться примирением. Таким образом, складывается определенная логическая цепь: частное обвинение, основанное на принципе диспозитивности, - возможность завершения производства по частному обвинению примирением сторон – медиация как одна  из форм примирения сторон в конфликте. В силу этого диспозитивность выступает не только как исключительный принцип, имеющий отношение исключительно к частному обвинению, но и как более широкое понятие, охватывающее собою и медиацию, понимаемую как примирительную процедуру.

Обращение к истории права говорит о том, что институт примирения был достаточно детально регламентирован постреформационным законодательством России XIX века. Как писал В.Случевский, характеризуя институт мировых судей по Учреждению судебных установлений, принятому 20 ноября 1864 года [7], деятельность почетных мировых судей ставилась в зависимость от желания обеих сторон и имела место только в отношении дел, возбуждаемых в  порядке частного обвинения и нередко заканчивавшихся примирением [8, с.107]. Согласно Уставу уголовного судопроизводства, принятому 20 ноября 1864 года [9] (далее – УУС), одним из оснований прекращения уголовного дела признавалось примирение «потерпевшего с обиженным в указанных законом случаях» (п.3) ст.16). При этом, в ст.104 УУС устанавливалось, что в делах, «которые дозволяется прекращать примирением,    судья     ограничивается рассмотрением тех только доказательств, которые сторонами представлены или указаны». Согласно ст.174 УУС к числу существенных нарушений обрядов и форм судопроизводства, влекущих отмену приговора, наряду с иными, относилось оставление съездом (коллегией судей – примеч. наше М.Х.) без внимания заявления сторон о примирении между ними, когда это разрешалось судом. В соответствии со ст.534 УУС определение судебной палаты о предании лица суду могло быть обжаловано в случаях, когда предание       суду       имело       место       вопреки состоявшемуся примирению сторон, когда закон это разрешает.

Помимо УУС примирение регулировалось также нормами материального права. Так, согласно Уставу о наказаниях, налагаемых мировыми судьями [10], устанавливалось, что проступки не влекут наказания в случае «примирения обиженного или потерпевшего убыток с виновным в проступках лицом» (ст.20). Согласно ст.20 названного Устава примирение сторон по делу частного обвинения на любой стадии уголовного процесса, в том числе и после вынесения приговора, исключает наказание.

Основные черты института примирения в рамках частного обвинения были сохранены в социалистическом праве советского периода развития. Так, согласно п.6 ст.5 УПК РСФСР [11] уголовное дело прекращается судом на его заседании по основанию: «за примирением потерпевшего с обвиняемым по делам о преступлениях», подпадающих под признаки частного обвинения. Аналогичное положение содержалось в УПК иных союзных республик. В частности, указанное основание для прекращения дела судом было закреплено в ст.5 УПК КазССР [12]. Однако о медиации вопрос еще не стоял.

Процессы распада СССР и суверенизации ранее бывших союзных республик привнесли в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство новое видение сущности, целей и задач правосудия. Актуализировался вопрос о восстановительном правосудии.

В современных условиях теоретики и практики признают, что производством, позволяющим лучше обеспечить права и свободы участников процесса, является восстановительное правосудие. Это фактически новый для нашего уголовного процесса институт, состоящий в разрешении уголовно-правового спора между потерпевшим и обвиняемым посредством специальных процедур более гуманных и менее бюрократизированных, чем  официальный порядок осуществления уголовного правосудия, предполагающий обязательное подробное разбирательство, признание виновным и назначение наказания [13, с.139]. Медиация представляет собой «посредничество в уголовных делах», которая «рассматривается как процесс, в котором жертва и правонарушитель имеют возможность добровольно участвовать в решении порожденных преступлением проблем, используя помощь беспристрастной третьей стороны, или посредника» [14, 13].

Важен процесс внедрения в уголовный процесс восстановительного правосудия в период с 1997 года – времени принятия первого  в истории суверенного Казахстана УПК, по 2015 год – времени ввода в действие нового УПК.

Этот период насыщен изменениями в уголовной и уголовно-процессуальной политике Казахстана, что достаточно сильно отразилось на состоянии законодательства и практике правоприменения. О процессах, имевших место в период с 1997 по 2005гг., объективно отозвался Д.К.Канафин. Он писал: «Об усилении диспозитивности в уголовном судопроизводстве свидетельствует   (…)   расширение   Законом  РК №363 от 21.12.2002г. возможности прекращения уголовных дел в порядке ст.67 УК РК. Необходимо признать, что развитие института примирения уже в современном казахстанском уголовном процессе связано с достаточным количеством сложных метаморфоз. В момент принятия УПК РК в 1997 году это основание указывалось в п.6 ч.1 ст.37 УПК и считалось не реабилитирующим. В 2000 году в эту норму были внесены изменения, и данное основание было перенесено в ст.38 УПК, продолжая оставаться не реабилитирующим. Однако, в 2002 году в связи с изменением содержания ст.67 УК РК в ст.37 п.5 были внесены изменения и ч.1 ст.67 УК была отнесена к числу реабилитирующих оснований. Такую трансформацию можно было объяснить желанием законодателя поощрить участников процесса к прекращению дел примирением. Очевидно, в настоящее время, это желание пропало, поскольку законом РК №10-III от 09 декабря 2004 года это основание вновь  исключено из перечня реабилитирующих.  Следует признать, что современная позиция законодателя более логична, но в меньшей степени способствует развитию примирительного начала в уголовном процессе, поскольку удаление указанного   основания     из            списка реабилитирующих, часто не устраивает сторону защиты. На практике такое изменение закона стало причиной для отказа следователями и прокурорами в прекращении дел примирением и направления их для решения этого вопроса в суд. В действительности это противоречит смыслу ст.67 УК РК и создает дополнительные условия для коррупции в органах уголовного преследования, так как ставит перспективу прекращения дела в зависимость от усмотрения органа, ведущего уголовный процесс, а не самих участников судопроизводства. Следовательно, количество дел, прекращенных по ст.67 УК РК, возможно, сократится.

Тем не менее, результаты применения ч.1 ст.67 УК РК, после изменений 2002 года представляют большой интерес. Автор настоящей работы как практикующий адвокат в личном опыте заметил достаточно большой рост прекращения уголовных дел по указанному основанию. Этот факт подтверждается официальной статистикой. В 2001 году только 2,13% уголовных дел было прекращено по данной статье. В 2002 году – 4,67%. В 2003 году уже 9,31% и за 9 месяцев 2004 года – 10,88%. Предоставление юридической возможности частным лицам самим разрешать уголовно- правовой конфликт способствовало гуманизации процесса, уменьшило число осужденных, в большей степени обеспечило права жертв противоправных деяний [14, с.140-141].

Вместе с тем, Д.К.Канафин отмечает, что примирение в порядке ст.67 УК РК (1997г.), медиация и восстановительное правосудие – это не одно и то же. Медиация предполагает участие медиатора, который является третьим, незаинтересованным в исходе дела участником процесса. Примирение в порядке ст.67 УК РК (1997г.) – это еще не восстановительное правосудие. Это всего лишь проявление одного из элементов этого института, который на самом деле охватывает собой совокупность специальных процедур инкорпорированных или, наоборот, обособленных от стандартной унифицированной процессуальной формы [14, с.141].

Дальнейшее развитие медиации мы связываем с рекомендациями VI съезда судей Республики Казахстан, прошедшего в  ноябре 2013 года. В соответствии с этими рекомендациями развитие института медиации является одним из главных приоритетов казахстанского правосудия. Как утверждает Б.Т.Секербеков, одним из наиболее динамично развивающихся в мире, в том числе и в странах СНГ, институтов является медиация – вид альтернативного урегулирования споров. Медиация – это основа гражданского общества, путь к демократии и цивилизованности [15, с.21].

Лексически «медиация» - с лат. mediator – посредник – посредничество [16, с.511].  Медиация – это процедура примирения конфликтующих сторон путем их вступления в добровольные переговоры с привлечением нейтрального лица – медиатора, минуя судебное разбирательство. Медиатор не обладает полномочиями судьи, не может принять решение и обязать стороны к выполнению своего решения. Он выступает в качестве катализатора переговоров, помогает вести переговоры более эффективно и направляет их в нужное русло. Благодаря своему нейтралитету, медиатор способен объективно оценить обстоятельства спора и найти оптимальное решение проблемы. Медиатор не вправе принудить стороны подписать соглашение, с условиями которого стороны не согласны [15, с.21].

Действующий УК РК в ст.68 (Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением) и действующий УПК РК в ст.85 (Медиатор) предусматривают освобождение от уголовной ответственности в двух случаях: 1) примирение по делам частного обвинения, выносимое решением суда; 2) медиация  с момента регистрации заявления и сообщения об уголовном правонарушении и на последующих стадиях уголовного процесса до вступления приговора в законную силу. Во втором случае примирение процессуально оформляется постановлением уполномоченного лица органа, ведущего уголовный процесс.

Данное обстоятельство является основанием для утверждения о том, что медиация и  примирение,  имея  общие  корни,  все  же  не заменяют, друг друга. При этом, медиация –  более широкое, чем посредничество, понятие, оно обозначает форму разрешения конфликта и включает в себя: 1) посредничество как средство, определяющее природу медиации; 2) уголовно- правовой конфликт как предмет разрешения; 3) процедуру  (форму) как элемент, аккумулирующий порядок и условия медиации [19, с.10].

2. Зарубежный опыт восстановительного производства

Как считают аналитики, альтернативные способы разрешения уголовно-правовых конфликтов как и альтернативное разрешение гражданских споров не менее востребованы и достаточно широко распространены во всем мире [17, с.70].

Примирительное урегулирование, основанное на взаимосогласии сторон, то есть клиентуры, должностных лиц органов, участвующих в правоприменительной практике, получает все более широкое распространение в мировой судебной практике. Особую роль приобретают дискреционные (по усмотрению уполномоченного лица) формы улаживания конфликтов. Механизм свободного усмотрения активно реализуется в США, Канаде, Японии, Англии, Франции и ФРГ. Вместе с тем, виды примирительного урегулирования в этих странах не скопированы друг у друга, а имеют национальную специфику. Однако общие схемы рассмотрения конфликта особо не отличаются друг от друга [21, с.80-81].

В странах англосаксонской системы права, к которым относятся Аглия, США, Канада, Австралия,Северная Ирландия, Новая Зеландия и ряд других стран, широко используются различные программы восстановительного правосудия: медиация жертвы и преступника (Victim – Offender Mediation program); семейные конференции (Family Group Conferencing); общественный совет восстановительного правосудия (Community Reparative Boards), круги правосудия (Sentencing Circle) и другие. При различиях в содержании эти программы обладают одной целевой направленностью, а именно: примирение сторон, возмещение причиненного преступлением вреда и применение мер по исправлению лица, совершившего уголовное правонарушение [17, с.70].

Медиация свойственна ряду стран, относимых к романо-германской правовой семье (большая часть стран Африки, все страны Латинской Америки, страны Востока, включая Японию, а также страны континентальной Европы: Франция, Италия, Испания, Бельгия, Люксембург, Голландия, ФРГ, Австрия, Швейцария и ряд других). Медиация  либо сходные с ней процедуры предусмотрены законодательствами Англии, Франции, Бельгии, Нидерландов, США и других стран.

Так, в Бельгии на уровне низового звена судебной системы, представленного мировыми судами, применение мер по примирению по гражданским спорам является обязательным элементом судебной процедуры [18, с.23].

В уголовном процессе Англии предусмотрено так называемое полицейское расследование, которое может заканчиваться медиацией. Медиация  осуществляется специальной медиационной службой, которая проводит процедуру по примирению обвиняемого с потерпевшим с заглаживанием причиненного последнему вреда. В тех случаях, когда достигается медиационное соглашение между обвиняемым и потерпевшим, преследование заканчивается вынесением предупреждения [20, с.639].

Как отмечает Х.У.Рустамов, американская правовая доктрина, воспринявшая основные положения английского права, исходит из того, что признание обвиняемым своей вины может быть достаточным как для примирения, так и для вынесения обвинительного приговора [21, с.125].

В США медиации в современном понимании нет. Вместе с тем, наряду со сделкой о признании вины, здесь применяются различные программы, о которых говорилось ранее. Цель таких программ состоит в исключении правонарушителя из системы уголовного правосудия и замены уголовной ответственности альтернативными видами исправительного воздействия. Например, в штатах Колорадо и Пенсильвания по результатам применения программы «Разрешение уголовных дел с помощью быстрого перевоспитания и исправления правонарушителей» в 1984 году по 38% уголовных дел производство завершилось исключением виновных из системы уголовного правосудия с одновременным проведением в отношении таких лиц курсов лечения от наркотической зависимости и алкоголизма, а также профессионального обучения [21, с.468- 469].

Во Франции возбуждение уголовного преследования признается в  качестве самостоятельной стадии. Прокурор в рамках этой стадии может принять решение об условном отказе в возбуждении уголовного преследования (под условием возмещения причиненного вреда), а также о применении института медиации либо о применении штрафа «по соглашению» [23, с.691]. Не меньший интерес представляет правовой  опыт  медиации  по  законодательствам  стран СНГ.

Пилотажный анализ УПК стран СНГ свидетельствует о том, что уголовный процесс в них построен по смешанному типу. Примирение, имея в каждой стране свои национальные особенности, в общих чертах обладает сходными признаками.

Так, Е.А.Рубинштейн пишет, что в УПК РФ отсутствует определение понятия «примирение». Вместе с тем такая дефиниция имеет существенное значение для правильного использования института прекращения уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим в правоприменительной практике. Наряду с этим, названный автор считает, что попытка законодателей ввести в российскую уголовно- процессуальную систему элементы восстановительного правосудия осталась нереализованной, так как закреплена лишь возможность примирения, а его процедура осталась за рамками регулирования [24, с.164].

По мнению Д.П.Письменного, в УК Украины содержится два новых основания освобождения от уголовной ответственности, которые могут очень серьезно повлиять на развитие уголовной политики этой страны. Речь идет об освобождении лица от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ст.45 УК У) и в связи с примирением виновного  с потерпевшим (ст.46 УК У). Закрепление в украинском законодательстве этих мер следует именовать «мерами компромисса в борьбе с преступностью» либо «альтернативными мерами», которые позволяют достигать цели уголовной юстиции по отдельным уголовным делам иным путем, то есть обходя традиционную схему (уголовный процесс – приговор – наказание исполнение наказания) [25, с.173].

Белорусский правовед Л.В. Павлова дает анализ уголовному законодательству РБ в части материальных оснований для примирения с потерпевшим, оценивая как позитивные, так и спорные моменты. При этом названный автор отмечает, что институт примирения исторически присущ уголовному праву Белоруссии. Общая регламентация примирения, которая закреплена ст.89 УК РБ, нуждается в глубоком самостоятельном исследовании с последующей выработкой научно обоснованных рекомендаций в части дополнительных гарантий соблюдения прав участников процесса [26, с.547-548].

Таким образом, имплементация англо- саксонской или романо-германской модели медиации в уголовный процесс стран СНГ не является эклектикой, лишенной своих корней. Есть основания полагать, что медиация, воспринятая законодателями стран СНГ, обладает своими особенностями. Эти особенности обусловлены приоритетами национальной уголовно-правовой и уголовно-процессуальной политики отдельного взятого суверенного государства. Безусловно, имеются определенные спорные моменты, требующие своего правового осмысления и выработки мер по их исключению либо минимизации. В любом случае, процесс усовершенствования отраслевого национального законодательства в исследуемом вопросе протекает непрерывно.

3.       Понятие      медиации:     отдельные методологические подходы

В 2016г. в Минске состоялся Международный форум «Коммерческая медиация в Восточной Европе и Центральной Азии», поддержку которому оказали Министерство юстиции Республики Беларусь и Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР). На Форуме приняли участие представители верховных судов, министерств юстиции, судебных систем Армении, Азербайджана, Беларуси, Грузии, Казахстана, Молдовы, Кыргызстана, Российской Федерации, Украины, Таджикистана, Монголии, а также иностранные эксперты из Англии, Германии, Италии, Сербии, Украины. Одной из ключевых тем, обсуждавшихся на Форуме, было решение практических проблем медиации, возникающих в гражданском судопроизводстве. В контексте данной проблемы рассматривались следующие вопросы: пути развития медиации и связанные с этим сложности на основе опыта разных стран; способы повышения эффективности медиации; формирование спроса на медиацию через повышение стимулов,                            применение принудительной медиации; роль частного сектора в обучении медиаторов и регулировании деятельности последних; перспективное планирование в деле подготовки медиаторов и др. [27, с.38]. Очевидно, что медиация в гражданском процессе развивается более сильными темпами, чем это имеет место по отношению к уголовному процессу. Такое соотношение отражает реальное положение вещей: 99% правовых отношений разрешаются цивилистикой, и только 1% отношений репрессивными отраслями права. Высокий уровень социального спроса является определяющим фактором в опережении в своем развитии института медиации в сфере гражданско-правовых  и гражданско- процессуальных правоотношений.

Ряд проблем, обсуждавшихся на упомянутом выше Форуме, имеет значение и для усовершенствования института медиации в сфере уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений. В частности, требует своего восполнения такой пробел в праве, как определение понятия «примирение»; введение процедуры обязательной медиации; учреждение института профессиональных медиаторов и др.

Юридически «примирение»  - восстановление согласия  [28,      с.773],     а «восстановление» - 1) приведение в прежнее состояние; 2) воспроизведение чего-нибудь; 3) возвращение в прежнее общественное, служебное положение [28, с.74-75]. Лексически «примирение» - 1) прекращать вражду, восстанавливать согласие, мирные отношения; 2) терпимо относиться к чему-нибудь [29, с.345], а «восстановление» - 1) приведение в прежнее нормальное состояние; 2) возвращение лицу прежнего общественного, служебного положения [29, с.95]. Как мы видим юридическое и лексическое содержание понятий «примирение» и «восстановление»  практически  совпадают.  Учет этого обстоятельства важен при формулировании соответствующих определений.

В данном русле представляет интерес точка зрения Е.А.Рубинштейна, который предлагает включить в УПК РФ следующее определение: «Примирение – нравственное раскаяние в совершении противоправного деяния лица, против которого осуществляется уголовное преследование,        непосредственно               перед потерпевшим и прощение последним его действий, а также достижение между указанными лицами согласия относительно порядка, размера и срока заглаживания причиненного вреда» [24, с.165].

При всей привлекательности подхода данного автора отдельные спорные моменты из этого определения вытекают. Вместе с тем, сама идея  о  включении  в  УПК  определения понятия «примирения», безусловно, достойна внимания.

С методологической точки зрения мы поддерживаем мнение Х.У.Рустамова, который считает, что примирительные формы урегулирования в условиях роста преступности и ограниченных возможностей уголовной юстиции, несомненно, имеют много социальных и юридических достоинств [21, с.83]. В числе соответствующих преимуществ он называет следующие:

• возможность применения примирительных процедур на всех стадиях и этапах уголовного процесса, за исключением вынесения приговора;
• достижение кратчайшим путем смягчения враждебности сторон в конфликтных ситуациях;
• реализация одной из главных функций суда – социального умиротворения;
• экономия ограниченных ресурсов суда и органов обвинения;
• освобождение органов дознания и предварительного следствия от бремени поиска новых улик по бесперспективным преступлениям. С этого  времени прошло 19  лет. Очевидно, что перечень преимуществ может быть расширен,  равно как и перечень спорных моментов. Однако неизменную значимость и ценность сохраняет методологическая сторона вопроса. Она состоит в признании первичности человека,  его жизни, здоровья, законных интересов и вторичности интересов государства. Такой подход является базой для объяснения выбора между двумя      принципами:   1) неотвратимость  наказания за совершение преступления;    2) гуманизм, максимально щадящий уровень уголовно-правовых репрессий. Выбор в пользу второго принципа – это ответ на социальный запрос, результат коренного изменения шкалы ценностей, где главенствующее место отводится человеку и гражданину. Одним из  важнейших       последствий медиативного соглашения является отсутствие судимости, что в свою  очередь  означает  сохранение  социального статуса правонарушителя «в обмен» на возмещение вреда и восстановление бесконфликтных отношений между сторонами [30].

4.       Основные выводы

1. Целесообразность предусмотрения в УК и УПК оснований для применения примирительных процедур доказана зарубежной правовой         практикой.        Разумная имплементация с рациональной интерпретацией института медиации в систему национального права – объективная потребность, отраженная в Концепции правовой политики страны. Опыт применения медиации в уголовном процессе Казахстана (2,5 года) уже выявил острые углы, нивелирование которых – задача законодателя и юридического научного сообщества.
2. Необходимо формулирование научно-обоснованной дефиниции понятия «примирение» с последующим его включением в УПК РК, на основе расширительного толкования принципа диспозитивности в  уголовном  процессе.
3. Имеется практическая целесообразность в создании надлежащих процессуальных условий для осуществления медиативных процедур в досудебном производстве с последующим прекращением дела за примирением без передачи дела в суд.
4. Установить в законодательном порядке, что неразъяснение уполномоченным лицом сторонам сущности медиации в тех случаях, когда это разрешается законом, - оценивается как существенное нарушение положений УПК РК, влекущее признание вынесенного по делу решения не имеющим юридической силы.
5. Прекращение уголовного дела в связи с примирением из обязательного последствия перевести в разряд дискретных решений уполномоченного лица, что позволит более полно реализовать принцип внутреннего убеждения при оценке обстоятельств дела, связанных с медиацией.

Список использованной литературы:

1. О медиации – Закон Республики Казахстан от 28 января 2011 года №401 – IV. Введен в действие с 05.08.2011г.//Каз.правда, 10 февраля 2011г. С изменениями и дополнениями по состоянию на 31.10.2015г.
2. Концепция правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 года. – Утверждена Указом Президента Республики Казахстан №834 от 29.08.2009г. – С изменениями и дополнениями по состоянию на 01.2014г.
3. Загайнова С.К. О комплексном подходе к развитию медиации в России/http//mediators.ru/about_me_diation/news/text 12/text 5(дата обращения: 05.2016г.).
4. Сактаганова Л. Для социально уязвимых категорий//Юридическая газета, №41(3140), от 2 июня 2017г.
5. Большой словарь иностранных слов/Сост. А.Ю.Москвин. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2007. – 816с.
6. Мусилимов А.Е. Принцип диспозитивности в уголовном процессе//Уголовно-процессуальное право Республики Казахстан. Часть Общая: Академический курс. В двух книгах. Книга первая/Под ред. Б.Х.Толеубековой. – Алматы: Издательская компания ТОО «HAS», 2004. – С.367-396.
7. Учреждение судебных установлений. Принято 20 ноября 1864г.//Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9-ти томах. Том 8. Судебная реформа. – М.: Издат. «Юрид. лит.», 1991. – С.32-82.
8. Случевский В. Учебник русского уголовного процесса. – СПб, 1913. -606с. (Издание стереотипное).
9. Устав уголовного судопроизводства. – Принят 20 ноября 1864 года// Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9-ти томах. Том 8. Судебная реформа. – М.: Издат. «Юрид. лит.», 1991. – С.120-251.
10. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. – принят 20 ноября 1864 года// Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9-ти томах. Том 8. Судебная реформа. – М.: Издат. «Юрид. лит.», 1991. –С.395-419.
11. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. – Принят 27 октября 1960г. Введен в действие с 01.01.1961г.//Ведомости Верховного Совета РСФСР – 1960, №15, ст.288.
12. Уголовно-процессуальный кодекс Казахской ССР. –Принят 22 июля 1959г. Введен в действие с 01.01.1960г.//Ведомости Верховного Совета КазССР – 1959, №10.
13. Канафин Д.К. Гарантии прав личности в уголовном судопроизводстве: Монография. – Алматы, 2005-168с.
14. Гроенхейзен М. Медиация жертвы и правонарушителя: эксперименты и законодательство в некоторых европейских странах// Восстановительное правосудие/Под общей ред. И.Л.Петрухина. –М.: ЦСПР, 2003. – С.11-18.
15. Секербеков Б.Т. Медиация в Республике Казахстан//Фемида, №2(242), 2016. – С.21-23.
16. Новейший словарь иностранных слов и выражений. – Минск: Современный литератор, 2007. – 976с.
17. Апостолова Н.Н. Применение медиации (посредничества) в России. – Ростов-на-Дону, 2014. – 140с.
18. Решетников Ф.М.  Правовые  системы стран  мира:  Справочник.  –  М.:  Юр.лит.,  – 256с.
19. Забуга Е.Е.      Медиация     как     альтернативная      форма     уголовного     преследования несовершеннолетних / Автореф. дис. … к.ю.н. (12.00.09) – Омск: Академия МВД России, 2014. -28с.
20. Шестакова С.Д. Уголовный процесс зарубежных государств// Уголовно-процессуальное право/Под общей ред. проф. В.И.Рохлина. – СПб:Юрид. центр Пресс, 2004. – С.627-651.
21. Рустамов Х.У. уголовный процесс. Формы: Учебн.пос. – М.: Закон и право, ЮНИТИ,– 304с.
22. Бернам Уильям.    Правовая    система    Соединенных    штатов    Америки/    Науч.  ред. В.А.Власихин. 3-й выпуск. - М.: РИО «Новая юстиция», 2006. – 1216с.
23. Сидорова Н.А. Уголовный процесс Франции и ФРГ// Уголовный процесс России. Особенная часть: Учебник. – СПб, 2005. – С.689-697.
24. Рубинштейн Е.А. Прекращение уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим в УПК Российской Федерации// Материалы международной научно-практической конференции, посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. – М.: МГЮА, 2002. – С.164- 166.
25. Письменний Д.П. Процессуальный порядок освобождения от уголовной ответственности: сравнительный анализ по новому УПК Российской Федерации и УПК Украины// Материалы международной научно-практической конференции, посвященной принятию нового Уголовно- процессуального кодекса Российской Федерации. – М.: МГЮА, 2002. – С.173-174.
26. Павлова Л.В. Уголовно-правовое значение примирения с потерпевшим //Теоретико- методологические и конституционные основы устойчивого развития национальной правовой системы в условиях глобальных и региональных процессов в контексте защиты прав человека и построения правового государства: Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 90-летию юридического факультета БГУ/ Под общей ред. С.А.Балашенко. – Минск: ЮФ БГУ, 2015. – С.547-549.
27. Сулейменова У.А. Медиация: не доводить дело до суда// Заңгер, 2016, №10(183). –С.38-39.
28. Юридический словарь/Под ред. А.Н. Азрилияна. –М.: Институт новой экономики,    – 1152с. 900с.
29. Ожегов С.И. Словарь русского языка. Изд.7-е. – М.: Издат. «Сов.энциклопедия», - 
30. Балмуханов А. Примирительные процедуры в уголовном процессе// Заңгер, 2016, №10(183).–С.50-51.