Начиная изучение истории какого-либо народа, встречаем силу, которая держит в своих руках колыбель каждого народа природу его страны
В.О.Ключевский
Понятие «евразийство» включает в себя несколько аспектов и сторон: идею диалога культур Европы и Азии; обозначение суперэтнической общности; идейно-политическое движение 20-х годов XX века; идею интеграции государств на евразийском пространстве. Евразийство многозначно, потому как подразумевает множество исторических коллизий в развитии и взаимоотношении культур и этносов, населяющих внутреннюю Евразию; в эволюции евразийского идейно-политического движения; в шагах по созданию Евразийского Союза и так далее. Но за явлениями должно скрываться некое устойчивое, основное ядро евразийства. Думается, что таким ядром является идея добрососедских отношений между людьми, которая выливается в чувство их исторического и культурного родства. В основе евразийства лежит тюрко-русское взаимодействие. Оно базируется на положении: месторазвитие (географический, этнический, хозяйственный, исторический «ландшафт») это Лес + Степь = (Россия оседлая область + Степная зона), объединяющее различные этнические сообщества. Длительное пребывание в пределах одного местаразвития способствовало сближению друг с другом разных этносов с совершенно иным образом жизни и организации жизненного пространства, к примеру, оседлого и кочевого, а территориально-географическая общность проживания народов обуславило общность их душевного склада и мировосприятия.
Предпринята попытка показать этику диалога между народами на примере взаимоотношений крестьян-переселенцев и кочевников-казахов. Во второй половине XIX века Степь стала заселяться крестьянами-переселенцами и представители разных культур, вероисповеданий, ментальности вынуждены были сосуществовать на одном жизненном пространстве. На первый взгляд интересы сторон были в корне непримиримы, а противостояние между ними было неизбежно. И это можно объяснить присутствием несовместимости между двумя очень разными обществами. С одной стороны христианский мир с оседлым пониманием жизни и динамикой агроиндустриальной экономики, с другой, не христианское общество со спецификой социальной организации, с подавляющей кочевой экономикой. Очевидно, как эти структуры различны. Видится, что глубоко укоренившиеся в социальной и экономической жизни, религиозном характере отличия этих обществ вели к постоянным конфликтам. Все это кажется самоочевидным. Хотя, увы, это далеко не так. Исследование позволяет говорить о взаимодействии, взаимовлиянии, о диалоге между представителями разных этносов. Различные практики жизни демонстрируют необходимость взаимодействия и заимствования опыта друг друга, что является уроком истории.
Жизнь и деятельность кочевого народа казахов имела свою особенность и уникальность в оптимальной организации жизни в степи, как с точки зрения социальных отношений, так и с точки зрения эффективного использования природных ресурсов и энергии. Степь для них была родным домом, колыбелью жизни. Можно удивляться многому, что было выработано вековой практикой кочевников – это и кочевой образ жизни, летние пастбища и зимние стоянки, юрты и хранилище продуктов и т.д. Были разные времена для испытаний на выживание и стойкость, устойчивость и жизнеспособность. Стремление впитать в себя опыт и знания других народов позволили выжить и сформировать отношения со всеми народами, которые в силу исторических обстоятельств, пришли на эту землю. Вместе с тем уникальный жизненный опыт кочевников-казахов также заимствовался другими, в частности крестьянами-переселенцами при их обустройстве на новом месте, что практически не являлось предметом исследования. Достижения современной теории «культурной истории социального» дает возможность определить степень взаимодействия и взаимовлияния кочевников-казахов и крестьян переселенцев в сфере материальной и духовной культуры. Вопреки ожиданиям представителей власти, а порой и интеллектуальной элиты не столько «инородцы» подвергались «обрусению» (русификации), сколько русские «объинородчивались». Так, находясь, в постоянном соприкосновении с кочевникамиказахами крестьяне воспринимали образ жизни казахов как максимально приноровленный к жизни в степи и заимствовали у кочевников элементы быта и культуры.
Этику диалога, взаимодействия и взаимовлияния кочевников-казахов и крестьян-переселенцев можно рассмотреть на конкретных примерах через призму разнообразных повседневных практик, локальных вариантов и постоянную изменчивость жизненных ситуации. Степной край, с поразительно плодородной местами почвой, давно привлекал к себе новоселов. В серьезных размерах и быстро он начал заселяться в 1870-1882 гг. крестьянами-переселенцами из центральных губерний России, несмотря на все принятые ограничения. Главной заботой крестьян-переселенцев по приходу на новое место являлось устройство жилищ. Так, известный статистик Сырдарьинского переселенческого района И.Гейер, обследовавший обустройство крестьян села Терез Аулие-Атинского уезда, в 1891г. писал: «Кровью обливается сердце, когда войдешь в избу. Со стен струится сырость, с потолка капает, в редкой избе есть стол, обыкновенно его заменяет куча кирпичей, покрытая сверху скатертью…» [1]. На тяжелые жилищные условия крестьян-переселенцев указывал врачебный инспектор Акмолинской области, надворный советник, доктор медицины Н.Е. Франовский, обследовавший 16 селений Петропавловского уезда в 1896г. и описавший типы жилищ. «Переселенцы вырывали землянки такого типа: землянка это яма в 11\2 аршина глубины, над ней возвышается стена на 1 аршин над поверхностью земли, сверху сделан потолок, заваленный землей, без крыши; эти помещения в отличие от землянок, не углубленных в землю и сделанных из дерна или сырого кирпича, я называю земляными норами. Весной, когда началось таяние снега, землянки превратились в банные помещения, переполненные зловонием от скопления людей, тем более что за неимением даже таких землянок семьи скучивались иногда. В такой норе я находил 19 душ жильцов. Только очень немногие построили деревянные дома, но они были сыры, холодны. Все помещения крестьян переполнены паразитами до такой степени, что дети от укусов блох и клопов кажутся покрытыми сыпью» [2].
Очевидно, сложилась далеко неприглядная картина, и неблагоприятные условия жизни громоздились одно на другое: страшная скученность и скопления множества людей, полное отсутствие всякой вентиляции, сырость и холод, значительная степень душевного угнетения [3]. В создавшейся ситуации представителями власти предложено заимствовать опыт киргизов построение зимовок или использование киргизских кибиток: «… жилища для переселенцев устроить с помощью киргизов, из дерна, наподобие киргизских зимовок [4]». При этом отмечено, что дома киргиз из дерна достаточно сухие и теплые, не углубляются в землю, а находятся поверх земли. Практика жизни показала необходимость и целесообразность заимствования опыта кочевников Степи крестьянами переселенцами. Такая же практика обустройства жилища заимствование опыта казахского населения крестьянами-переселенцами предстает перед взором исследователя и по другим архивным материалам. Обратимся к источнику рассказу самого переселенца: «…повели нас на новые места, говорят, можете строиться, а как тут будешь строиться: леса нет. Кой-кто киргизов послушал: кошменные кибитки купил. Те, кто решили остаться за стройку принялись, приноровились к труду непривычному. Колодцы рыть начали, глину месить по киргизски с соломой; комья лепили, на солнышке сушили; из комьев и стены выводили, двери из камышовых плетен. Хватились за счет топлива; саксаул, колючку или камыш с лета запасают [5]». Логика и стратегия действий крестьян-переселенцев диктовалась конкретной ситуацией и практикой повседневной жизни, убеждающей нас в возможности диалога, заимствовании и перенимании жизненного опыта друг друга.
Взаимодействие, взаимовлияние двух разных обществ демонстрирует и опыт земельного обустройства. Хозяйственное устройство крестьян-переселенцев связано, прежде всего, с пахотной землей. Земля для крестьянина играла важнейшую роль. Крестьянин не мыслил себя вне земли. Организация рационального использования земли в двух обществах – кочевой и оседлой – была совершенно разной. Однако разности не есть враждебность. Архивные источники передают всю сложность создавшейся ситуации: как предупредить самовольные захваты киргизских земель и как избавить переселенцев от разорительной для них скитаний по чужим селениям. В данном контексте особый интерес вызывает материал о необходимости и полезностизаимствования опыта ведения скотоводческого хозяйства у кочевниковказахов и спасения от голода. На основании личных наблюдении и отзывов представителей местной администрации А.Кауфман высказывает мысль, что киргизы вообще и их скотоводство в частности заслуживали бы бережного к себе отношения. Можно было бы воспользоваться и их унаследованною от предков способностью к скотоводческому хозяйству. Использовать опыттого, как при помощи межуездных и межобластных перекочевок киргизы смогли спастись от гибели. К примеру, во время бескормицы 1891-1892гг. весь скот более или менее, крупных скотовладельцев киргиз был угнан на зиму из Кустанайского в Тургайский и Перовский уезды. Благодаря этим обстоятельствам, благосостояние киргиз Тургайской области было сравнительно мало потрясено бескормицей, почему им пришлось выдать гораздо меньше ссуд, нежели русским переселенцам Кустанайского и Актюбинского уездов [6]. А. Кауфман замечает: Вообще киргизы живут и особенно жили очень зажиточно, сравнительно очень хорошо питаются, имеют возможность приобретать предметы роскоши, служащие украшением их кибиток, безнедоимочно платят кибиточную подать, а о наличности у них изрядных денежных капиталов свидетельствуют значительные добровольные денежные сборы, которые делаются киргизами на разные общеполезные цели. Напротив, большинство русских переселенцев, водворившихся в области, живет кое-как, высокой степени благосостояния достигают сравнительно немногие. Большинство же не имеют возможности достигнуть прочного хозяйственного положения, очень медленно оправляется после каждого неурожая и не перестает мечтать о переселении на какие-нибудь новые, более привольные места.
Долголетнее соседство кочевников-казахов с крестьянами-переселенцами не могло не сказаться на взаимных обменах и выгодных контактах. В свою очередь, кочевники-казахи перенимали хозяйственные достижения крестьян-переселенцев переходили к оседлости, строили себе дома, завязывали с крестьянами оживленные торговые связи и т.д.
Диалог, сложившийся между «Лесом» и «Степью» в прошлом является примером того, что взаимопонимание, взаимовлияние, заимствование опыта между представителями разных народов имеет практическую значимость и реальную возможность. Идея евразийства, как ее сформулировал Президент Н.А. Назарбаев, основана на духовно-нравственном единстве и культурно-историческом взаимодействии евразийских народов в течение тысячелетий. В новом веке, в условиях хрупкого равновесия геополитических сил, глобальных проблем евразийство должно быть отмечено логикой равнозначности, а не логикой превосходства сопоставляемых геополитических реалий и соответствующих философских доктрин. В своем глубинном потенциальном смысле и практических интенциях евразийство есть не что иное, как интегральный тип мироотношения, интегральная философия (в отличие от сугубо восточного и сугубо западного) и новый путь развития человечества (в сравненииспрагматичным Западомисозерцательным Востоком). Веками, тысячелетиямискладывалась взаимовыгодные отношения, скрепленные евразийской судьбой, тесными культурными и духовными контактами. Опровергать интеграционный потенциал евразийской идеи значит идти против истории, против тех возможностей, которые она открыла для будущего.
Список литературы:
- Сулейменов Б. Аграрный вопрос в Казахстане последней трети XIX в. начало XXв. (1867-1907гг.). Изд-во Академии наук Казахской ССР, А-Ата, 1963.-411с. С.36.
- ЦГАРК, Ф. 369, ОП.1, Д. 4614, С.37-38, 5153.
- Жилища переселенцев безлесной части Сибири и Степного края. Издание Переселенческого управления. С-Пб., 1902. С.9.
- РГИА. Ф.391. Оп.3. Д. 435. С. 506; ЦГА РК Ф.369, Оп.1, Д.4614, Л.43.
- Русские переселенцы в Туркестанском крае. Рассказ переселенца // Родина.1880г. -№3, С.148-161.
- Кауфман А. Отчет старшего производителя работ Кауфмана по командировке в Тургайскую область для выяснения вопроса о возможности ее колонизации. СПб, 1896. С.86.