В статье поднимаются проблемные вопросы, касающиеся права адвоката осуществлять деятельность по собиранию доказательств, в интересах своего подзащитного, и порядок его регламентации в уголовно-процессуальном законодательстве.
Мы разделяем мнение Ш.А. Керимбаевой, что право подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, осужденного на защиту – это совокупность всех предоставленных законом процессуальных возможностей для опровержения возникшего подозрения, предъявленного обвинения или смягчения ответственности и наказания, а также право оправданного на возмещение вреда, причиненного незаконным задержанием, привлечением в качестве обвиняемого, применением меры пресечения, преданием суду и осуждением» [1, с. 31].
Поэтому не случайно, предложение о наделении защитника правом самостоятельно собирать доказательства вызвало дискуссию среди ученых, оно нашло как сторонников, так и противников данной проблемы. Вопрос этот обсуждался уже на протяжении трех десятилетий и сейчас в условиях реформирования уголовного процесса приобрёл особую актуальность.
В подтверждение сказанному, можно отметить, что во вновь принятом уголовно-процессуальном законодательстве Украины, оно уже нашло свое отражение. Поэтому же пути пытаются пойти и законодатели как Казахстана, так и Кыргызстана, о чем свидетельствуют разрабатываемые на сегодняшний день проекты УПК указанных государств.
Вместе с тем, на основании теоретического анализа этого вопроса, а также анализа практики попытаемся обосновать необходимость предоставления защитнику права самостоятельно собирать доказательства.
Пункт 3 ст. 99 Конституции Кыргызской Республики гласит, что «… судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон» [2, с. 110]. В теории уголовного процесса утвердилась позиция, что понятие «уголовное судопроизводство» и «уголовный процесс» тождественны. Однако существует и иная позиция, согласно которой уголовное судопроизводство» уже трактуется отдельно. Так, по мнению В.З. Лукашевича «… законодатель п. 3 ст. 123 Конституции РФ, согласно которой «судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон» (прим. автора: по аналогии с нормой Конституции КР) ведет речь лишь о стадии судебного разбирательства, а не о досудебных стадиях производства» [3, с. 41]. Несостоятельность этой точки зрения, заключается в том, что при розыскном характере производства следственных мероприятий нельзя достичь реального состязания в суде.
Что касается А.О. Машовеца, то он пишет: «… по отношению к уголовному процессу в целом предварительное расследование выступает как относительно обособленная и самостоятельная часть подсистемы с присущими ей особенностями. Она должна строиться на тех же основных положениях, что и система в целом. Коренной недостаток производства следствия заключается в том, что его основные начала не соответствуют принципам судебного разбирательства» [4, с. 7].
Основное назначение производства следствия - собрать материал для суда. В юридической литературе отмечается, что «на следствии должны быть выяснены все существенные обстоятельства дела, обнаружены все необходимые источники доказательств [5, с. 56]. Хотя П.П. Сердюков предложил совсем отказаться от понятия «источники доказательств» [6, с. 38]. Но как правильно отмечает в этой связи Д.И. Бедняков, «… то тогда получается, что доказательств нет, так как нет лица, источника данных. Необоснованность данного суждения очевидна» [7, с. 53-54].
Законодатель возложил на следователя обязанность собирать и обвинительные, и оправдательные доказательства. Таким образом, следователь одновременно должен выполнять абсолютно противоположные функции.
Наиболее вероятно увлечение следователя в сторону обвинения. Возбудив уголовное дело, сформулировав по нему обвинение, применив в отношении обвиняемого меру пресечения, следователь оказывается связанным такими своими решениями. Следовательно, начав выполнять эту функцию в самом начале уголовного процесса, должностное лицо (следователь, прокурор, судья) неизбежно приобретают «обвинительный заряд», который продолжает действовать далее.
Необходимо также отметить, что прокурор, осуществляющий функцию процессуального руководства производством следствия, является также представителем власти обвинительной, и это не может не отразиться на результатах деятельности следователя.
Следователь не может быть объективным в сборе доказательств и в силу существующей системы оценок качества его работы, в соответствии с которой прекращение уголовного дела расценивается как безусловный брак в работе и ставится в вину следователю [8, с. 73]. Следователи на практике часто предъявляют «обвинение с запасом» с целью застраховаться от возвращения судом на доследование плохо расследованных дел.
Практика показала, что зачастую суды исключают некоторые пункты или эпизоды обвинения, изменяют квалификацию деяния на статью уголовного кодекса, предусматривающую менее тяжкое преступление.
Одна из основных причин, обуславливающих невозможность следователя с равным беспристрастием собирать и обвинительные, и оправдательные доказательства коренится в специфике деятельности следователя. Следователь постоянно общается с преступным элементом. Васильев Л.М. отмечает, что «… частое преодоление лжи, коварства, лицемерия приводит к формированию у следователей соответствующих стереотипов» [9, с. 11].
Зачастую следователи в обвиняемых видят преступников и с пристрастием относятся к доказательствам, говорящим в их пользу Бдительность превращается в подозрительность (подозревают всех и каждого), а критичность при оценке поступающей информация - в полнейшее недоверие ко всем.
Обвинительный уклон нередко порождает неправильное восприятие информации следователем, в результате им делаются неверные выводы. Учёные выдвинули гипотезу о прямой зависимости между продолжительностью работы в следственных органах и уровнем профессиональной деформации. Так, в соответствии с этой гипотезой, деформированность в оценочной деятельности развивается на временном отрезке 5-10 лет работы. Начальный уровень профессиональной деформации наступает с пятого года работы следователя и предполагает частичную деформированность следователя. Средний уровень профессиональной деформации наступает после десяти лет следственной работы [9].
Таким образом, в силу объектных причин следователь не может исполнить обязанность, возложенную на него статьей 36 УПК КР. Обвинительный уклон следствия нередко приводит к неполноте и односторонности собранного материала. Этот материал, который имеет внешний вид истины, поступает в суд. Зачастую остаётся нерасследованным то, что говорит в пользу обвиняемого.
В литературе отмечается, что, имея перед собой односторонне исследованные материалы дела, не участвуя в первоначальной оценке и собирании доказательств, не имея реального представления о ходе их получения, суд вынужденный обращать основное внимание на правильность соблюдения процедуры, превращается в ревизию производства следствия. В связи с этим обвинительный уклон невольно со стадии расследования передается в судебное разбирательство. Практически не гласный суд, как это должно быть, а тайное производство следствие становится основной стадией, на которой собираются, исследуются и оцениваются доказательства вины гражданина, и если не решается окончательно, то в значительной степени предрешается вопрос о его виновности [10, с. 143].
Для обеспечения реального состязания в суде стороны должны прийти в суд «во всеоружии», каждый с полным набором своих доказательств (прокурор - обвинительных, защитник - оправдательных), которые собираются на досудебных стадиях производства. Между тем, в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, обвинитель - прокурор имеет мощный арсенал средств по собиранию доказательств, возможности же другой стороны - защиты по сбору доказательств очень ограничены. Это приводит к тому, что в суд стороны приходят неравными. При таких условиях ни о каком состязании речи быть не может. Роль защитника в суде по большему счёту сводится к тому, чтобы выявить недостатки работы следователя. Чтобы у суда появилось доверие к защитнику, последний должен обладать достаточной совокупностью оправдательных доказательств.
Подавляющее большинство опрошенных адвокатов положительно относятся к тому, чтобы защитнику в уголовном процессе предоставили дополнительные процессуальные возможности для получения доказательственной информации, и, считают необходимым предоставить защитнику право самостоятельно собирать доказательства.
Таким образом, состязательность судебного разбирательства можно достичь лишь путём предоставления достаточных средств, для собирания доказательств защитником на производстве следствия.
Предложение о предоставлении защитнику права самостоятельно собирать доказательства нашло широкую поддержку среди ученых [11].
Учёные-процессуалисты и практические работники, выступившие против предоставления защитнику такого права, приводят те или иные аргументы. Так, существует мнение о том, что это приведет к усилению обвинительной функции следователя. То есть, следователь будет собирать доказательства, как правило, обвинительные, а адвокат - оправдательные. Между тем за следователем стоит соответствующий аппарат, ряд важных служб, он обладает необходимыми материальными средствами и имеет куда больше возможностей собирать доказательства, нежели адвокат. Внешне это будет выглядеть как проявление состязательности, а по существу это приведёт к явно обвинительному уклону. Кроме того, защита станет многим недоступна по материальным соображениям, так как расходы адвоката в связи с производством следственных действий тяжёлым грузом лягут на плечи подзащитного [12].
Следующим аргументом является невозможность адвоката-защитника конкурировать в этом плане с государственными органами, поскольку адвокат-защитник не наделён властными полномочиями, не вправе выполнять какие-либо действия, связанные с принуждением и т.д. [13, с. 47].
Существует ещё один серьёзный довод против предоставления защитнику права самостоятельного сбора доказательств - это невозможность, по мнению некоторых учёных и практических работников (адвокатов), гарантировать объективность и достоверность результатов деятельности адвокатов-защитников. Рассмотрим подробнее приведённые аргументы.
Для того, чтобы наделение защитника правом самостоятельно собирать доказательства не привело к явно обвинительному уклону, он должен иметь реальную возможность в необходимых случаях использовать власть следователя, органа дознания, суда. Органы, осуществляющие производство по уголовному делу, должны оказывать содействие адвокату-защитнику в сборе доказательств. Для этого, как отмечалось в предыдущей главе, необходимо разработать четкий механизм разрешения ходатайств, заявляемых защитником.
Небезосновательно мнение о том, что у следователя и адвоката-защитника могут оказаться неравные возможности в получении информации. Как отмечалось ранее, собиранию доказательств зачастую предшествует их розыск, поскольку не всегда информация находится на поверхности. В соответствии с законом следователь по расследуемым им делам дает поручения органам дознания о производстве розыскных мероприятий (об установлении очевидцев происшествия, о розыске лиц и предметов материального мира, об установлении взаимоотношений между лицами и т.д.) Защитники же, как правило, не имеют опыта поисковой работы и соответствующих полномочий по осуществлению розыска. Таким образом, защитники сами реально не всегда смогут выявить интересующие их обстоятельства.
Представляется, что и из этой ситуации есть выход. Существенную помощь в сборе сведений по уголовным делам адвокатам-защитникам могли бы оказать частные детективы, тем более, в условиях реформирования уголовного процесса в Кыргызстане вопрос о необходимости взаимодействия адвокатов-защитников и частных детективов приобрел особую актуальность. Однако, безусловно, будут существовать и существуют ряд экономических, правовых и иных проблем такого взаимодействия, которые необходимо решать.
Следующим аргументом противников предоставления защитникам права самостоятельно собирать доказательства является невозможность, по их мнению, обеспечить достоверность и объективность результатов деятельности защитников [14].
Во-первых, это связано с недоверием к адвокатам-защитникам и опасением того, что расширение прав защитников приведет к увеличению злоупотреблений с их стороны. Но в данном случае, представляется неправильным исходить из презумпции недобросовестности адвокатов, которая у нас складывалась несколько десятилетий. Такие злоупотребления могут иметь место и среди следователей, прокуроров и судей. Статья 326 УК КР предусматривает ответственность за фальсификацию доказательств [15, с. 173], и в части 2 данной статьи, защитник включен в круг субъектов этого преступления. Таким образом, это статья является гарантией против злоупотреблений со стороны защитников.
Во-вторых, по мнению Бойкова А.Д., если деятельность следователя облечена в определённую процессуальную форму, гарантирующую, по крайней мере, в большинстве случаев объективность результата, то параллельный адвокатский розыск не знает никаких процессуальных гарантий [16].
Представляется, что деятельность защитника, направленная на получение предметов и документов, должна признаваться процессуальной, поскольку она осуществляется в рамках процесса и подчинена целям процесса. Перечень мероприятий, которые может проводить защитник, должен быть закреплен в нормах, посвященных собиранию доказательств. В уголовно-процессуальном законодательстве также должна быть предусмотрена процедура представления полученных защитником предметов и документов органу дознания, следователю и суду.
Кроме того, будем правильным, чтобы каждый способ обнаружения защитником интересующей его информации по делу и ее источников должен быть регламентирован в отдельной главе УПК. При соблюдении этих условий проблема обеспечения достоверности результатов деятельности защитника, на наш взгляд, будет решена.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
- Керимбаева Ш.А. Право на защиту // Адвокаты 1-2 (35) // Алматы, 2013, С. 31.
- Конституция Кыргызской Республики / Принята референдумом (всенародным голосованием) 27 июня 2010 года. / Б.: Изд-во «Академия», 2010. – 144 с.
- Лукашевич В. З. Конституция РФ 1993 года и дальнейшее совершенствование уголовно-процессуального законодательства // Уголовно-правовые проблемы борьбы с преступностью. - Калининград, 1995 г. - С.
- Машовец А.О. Принцип состязательности и его реализация в предварительном следствии. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09 / Машовец А.О. - Екатеринбург, 1994. - 21 c.
- Колбая Г.Н. Соотношение предварительного следствия и судебного разбирательства: М.: Юрид. лит., 1975 г. - 152 c.
- Сердюков П.П. Доказательства в стадии возбуждения уголовного дела. Иркутск, 1981. – 86 с.
- Бедняков Д.И. Непроцессуальная информация и расследование преступлений. М.: Юрид. лит., 1991. - 208
- Резник Г.М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств. - М: Юрид. лит., - 118 c.
- Организация следственной работы (вопросы подготовки следователей и преодоления их профессиональной деформации). Учебное пособие / Васильев Л.М. - Краснодар: Изд-во Кубан. ун-та, 1983. - 48 c.
- Лившиц В.Л. Обвинительный уклон (истоки и пути преодоления) // Проблемы совершенствования советского законодательства. Труды. - М.: Изд-во ВНИИСЗ, 1990, Вып. 47. - С. 134-144
- Сманалиев К.М. Основные положения реформирования уголовного судопроизводства Кыргызской Республики. // Форум «Концептуальные вопросы реформирования уголовного судопроизводства Кыргызской Республики» (Стенограмма). Бишкек, 2013. – с. 43; Шамурзаев Т.Т. Вопросы состязательности в уголовном судопроизводстве, современное состояние и перспективы развития. - // Форум «Концептуальные вопросы реформирования уголовного судопроизводства Кыргызской Республики» (Стенограмма). Бишкек, 2013. – С. 45.
- Анашкин Г. Адвокат. Права и проблемы // Литературная газета, - 1969 г. № 41; Бойков А. Карнеева Л. Об участии защитника на предварительном следствии // Советская юстиция, - 1970 г. - № 19.
- Эффективность участия защитника в доказывании на предварительном следствии / Царев В.М. - Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1990. - 153 c.
- Корнеева О.А. Участие адвоката при допросе свидетелей//Адвокатская практика , 2010, №1, .с 12; Авдеев В., Воскобойник И. Проблемы деятельности адвоката при производстве следственных действий с участием свидетеля // Уголовное право. N 5. С. 84.
- Уголовный кодекс Кыргызской Республики. Б.: изд-во «Академия», – 208 с.
- Бойков АД. Что же мешает защите?//Литературная газета. - 1970 г.- № 6; Ямбаева Д.М. Участие защитника в собирании доказательств на стадии предварительного расследования: дисс. ... канд. Юрид. наук: 12.00.09 / Саратов, 2008. - 195 с.