В этой статье рассматривается вопрос о своеобразии функционирования и развития портрета в живописи и литературе.
Портретизация является важнейшим средством художественного изображения. Структурообразующим фактором художественного портрета являются детально разработанные образы. Истинный портрет в искусстве далёк от натуралистической копии. Рисуя портрет исторического лица, художник опирается на свое поэтическое воображение.
Являясь средством художественного познания действительности, портрет существует во всех видах искусства. И в каждом из них он имеет свою форму, зависящую от особенностей того или иного вида искусства, от присущих этому виду принципов и способов отображения жизни.
Портрет в живописи и в литературе – это образ личности, сквозь который проступает осознанный художником облик времени. Но портрет предполагает и изображение внутреннего мира, выражение свойств, сути, души, характера человека. В данном случае под многозначным словом «образ» мы применительно к мемуаристике понимаем художественное изображение, художественное претворение реального конкретного человека особыми эстетическими средствами. Интересно и то, что первоначально слово «образ» было одним из значений слова «портрет», под которым подразумевали не только «изображение внешности и нрава, но и быта человека, схожего с ним.
Таким образом, перед нами сложная, многослойная эстетическая структура. Проблемы жанровой идентификации литературного портрета позволяют судить о возможности синтетического восприятия некоторых явлений литературы, находящихся на границе различных видов искусства.
Портретизация – одно из важнейших средств художественного изображения. Художественный портрет, структурообразующим фактором которого являются детально разработанные образы, становится способом воплощения авторского замысла. Разумеется, истинный портрет в искусстве далёк от натуралистической копии. Он неотделим от творческого воображения, фантазии: «Рисуя портрет исторического лица, художник подбирает натуру, следуя не только реальному факту, но и своему поэтическому воображению» [1, 15].
Являясь средством художественного познания действительности, портрет существует во всех видах искусства. И в каждом из них он имеет свою форму, зависящую от особенностей того или иного вида искусства, от присущих этому виду принципов и способов отображения жизни.
Жанровую определённость портрет получает первоначально в живописи и скульптуре. А. Зингер дает определение: «Сходство в портрете – результат не только верной передачи внешнего облика портретируемого, но и правдивого раскрытия его духовной сущности в единстве индивидуально-неповторимых черт, отражающих определённую эпоху, социальную среду, национальность. Объективному изображению действительности сопутствует определённое отношение художника к модели, отражающее его собственное мировоззрение, эстетическое кредо. Всё это, переданное в специфически-индивидуальной манере, вносит в портретный образ субъективную авторскую окраску...» [3, 13].
Слово «портрет», заимствованное литературоведением из искусствознания, порою употребляется в теоретико-литературных и критических исследованиях в том значении, которое ему придают искусствоведы, что представляется в корне неверным. Портрет, техника портретизации в литературе имеют присущие только им особенности, обусловленные самой природой словесного творчества. В художественной литературе портрет в большей степени динамичен, а изображение – более объёмно и выпукло. Персонажи здесь находятся в непосредственной связи с ситуациями, неразрывно сплетены с событиями, происходящими в произведении, и поэтому всё время пребывают в движении, И это динамика иного порядка, чем та, что свойственна живописному портрету.
А в литературе автор моделирует художественную действительность, используя свойственный данному виду искусства арсенал художественных средств. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что данное суждение ни в какой мере не оценочное, но констатирующее особенности этого жанра в различных видах искусства, с чем связана необходимость дифференциального подхода. Категории искусствознания не могут прямо, без соответствующих корректировок и поправок быть заимствованы литературоведением. И, наконец, важнейшее, быть может, портрет в литературе коренится по отношению к структуре художественного текста. Он не просто принадлежит различным видам искусства, но прежде всего неоднороден именно качественно, структурно.
Портрет развёртывается на протяжении всего текста и поэтому трудно вычленим как некая замкнутая целостность; он организует повествование, вступая в теснейшее взаимодействие со всеми элементами художественной структуры, являя собой подвижное единство, сложную систему сцеплений и взаимодействий.
Представляется удачным для понимания функциональной значимости портрета высказывание Н. Соколовой: «Что такое портрет? Изображение внешности человека. Но ведь внешнее тесно связано с внутренним». И далее: «Портрет – это характер, вот что главное. Это применимо к литературе, да и к любому виду искусства. Воссоздавая наружность того или иного персонажа, писатель стремится не только достичь правдивой передачи индивидуальных особенностей внешнего облика, для него важна не только мимика или жесты этого персонажа, не только манера одеваться, держать себя, но и то, что стоит за этим – духовный мир, характер человека, его психология».
Своеобразие, характер, принципы создания портрета находятся в тесной зависимости от культурно-исторического контекста, от главенствующих в определенную эпоху эстетических установок, от индивидуально-авторской концепции творчества, от различных направлений и школ в искусстве, наконец, от жанровой идентификации произведения. Таким образом, это явление исторически конкретное и изменчивое.
Но одно остается несомненным: портрет отражает психологический строй личности, которая становится объектом изображения, её духовным потенциалом, характером её взаимоотношений с общественной средой и миром в целом. Он сообщает об идейных и эстетических взглядах, об особенностях творческого видения, мышления и понимания, о нравственном идеале портретируемого.
Но следует отметить, что портрет не сводится только к передаче внешнего сходства с «оригиналом». Портрет – и в литературе это образ личности, сквозь который проступает осознанный художником облик времени. Но портрет предполагает и изображение внутреннего мира, выражение свойств, сути, души, характера человека. В данном случае под многозначным словом «образ» мы применительно к мемуаристике понимаем вслед за В. Бараховым художественное изображение, художественное претворение реального конкретного человека особыми эстетическими средствами. Интересно и то, что первоначально слово «образ» было одним из значений слова «портрет», под которым подразумевали не только «изображение внешности и нрава, но и быта человека, схожего с ним»[1, 18].
При этом человек всегда воссоздается в литературе не «весь», изображение и выбор деталей внешнего облика портретируемого, отражение фрагментов его личности подчиняется авторскому замыслу, мотивировано углом зрения художника. Иными словами каждый портрет содержит в себе представление художника о своей модели: «Портрет есть своего рода художественная модель реального конкретного человека, которая воспроизводит – прямо или косвенно – среду реального конкретного человека, его фон, его индивидуально-неповторимые связи с окружающим миром» [5, 167].
Таким образом, в портрете искусство представляет нам в образе реального конкретного человека – человека общественного, показывая или указывая на его отношение к обществу и общества к нему, даже и тогда, когда речь идет о портретах камерных, интимных, в которых историческое лицо изображается не через его связь с общественной средой, а только через него самого.
Воспринимая портретный образ, открывая для себя строй мыслей и чувств изображаемого человека, можно постичь не только этого самого человека, но и окружающий его мир. Иначе говоря, портрет сводится не только к изображению лица и фигуры человека, но подразумевает и выражает целый мир сквозь претворенную искусством человеческую личность, индивидуальность. И не только сквозь личность модели, но и сквозь личность, индивидуальность художника.
Литературному портрету как жанру словесного искусства нужно было для своего становления и развития преодолеть прежде всего ту метафизичность мышления, которая была свойственна рационалистической эстетике предшествующих литературных направлений (в особенности классицизму), рассматривавших человека не как живое лицо, а предвзято, с точки зрения отвлеченных морально-дидактических принципов, общепринятых понятий о приличии и благовидности. Немалая заслуга в развенчании этой укоренившейся концепции принадлежит П. Анненкову, мемуаристу и биографу, автору воспоминаний «Н. Гоголь в Риме летом 1841 года» и «Замечательное десятилетие», относящихся к лучшим образцам мемуарной литературы прошлого столетия. Выступая против этого «бесплодного направления» в мемуарно-биографической литературе, Анненков доказывал биографам, мемуаристам и всем «людям», занимающимся составлением характеристик замечательных современников», необходимость иного подхода к анализу мотивов поведения исторической личности. Истоки этого иного подхода он видел в самой личности человека, в его характере, закономерностях внутреннего развития, познание которых дает возможность представить его в истинном свете. «Живой характер, глубоко обдуманный и искренне переданный – писал он, – носит уже в себе самом пояснение и оправдание всех жизненных подробностей, как бы разнообразны, противоречивы или двусмысленны ни казались они, взятые врозь и отдельно друг от друга» [2, 23]. Полемика Анненкова была прежде всего направлена против двух весьма распространенных в мемуарно-биографической литературе крайностей, одна из которых заключалась в преднамеренном, сознательном принижении личности великого человека, в «низведении» её до «толпы», другая – столь же умышленное оправдание всех совершенных им поступков. Анненков считал, что можно избежать этих крайностей только тогда, когда, по его мнению,
«физиономия всякого необыкновенного человека освещается сама собой, своим внутренним огнем». Исходя из этих принципов, Анненков предлагал свою «систему» обращения с фактами, которая основывалась на «доверенности к благодатной природе» конкретного лица, анализе того главного, истинного, что лежит в основе его поведения и позволяет понять логику характера в неотделимости личного от общественного. Эта система была использована в воспоминаниях о Н.В. Гоголе («Н.В. Гоголь в Риме летом 1841 года»). Психологизм мемуарной прозы Анненкова можно рассматривать в рамках эстетических установок реалистического искусства середины XIX столетия, когда аналитическое познание духовного мира человека провозглашается важнейшим принципом развития художественной литературы [2, 23].
Отчетливое выражение эта тенденция получает в мемуарах А. Герцена «Былое и думы», где воссоздастся обширная галерея литературных портретов русских и западноевропейских деятелей. Не случайно то, что жанр литературного портрета зарождается внутри многослойной структуры герценовского творения, соединявшего в разнородное целое различные сферы отражения эпохи через призму индивидуального восприятия автора. Это было связано с особым характером мироощущения Герцена, с ясным, до конца осознанным пониманием того, что личный автобиографический опыт является только исходной позицией для создания завершенного в своей целостности произведения. На пересечении разных линий, пластов современности и прошлого, общего и личного, истории и биографии создается жанровая микроструктура, портрет, в котором привлекаемый художником мемуарно-автобиографнческий материал подчиняется созданию образов современников. Опираясь на опыт как русской, так и западноевропейской литературы, Герцен находит для портретного жанра его микросреду, в которой отдельные бытовые эпизоды, сценки, объединенные авторской восприятием конкретной личности, сливаются в поэтическое целое, создают представление о живой натуре современника [4, 50].
Глубокое постижение социального и художественного смысла личности человека, понимание того, что она заключает в себе «ответы» на многие волнующие писателя вопросы и проблемы, позволило Герцену показать важные тенденции общественного развития 30-50-х годов прошлого средством широкого обобщения, создания образов-характеров и образовтипов, воплощающих в себе знаменательные приметы эпохи, интеллектуальный и нравственный опыт представителей разных направлений общественной мысли, духовную преемственность целых поколений.
И портрет в творческом процессе формирования произведения воспринимается Герценом как одно из средств раскрытия социальной духовной многоликости этого времени, как неотъемлемая часть разнородного по своему составу целого.
В каждом из портретов художник видит черты времени, давшие ему возможность показать в индивидуальной судьбе «отражение истории». Портрет – характер становится в мемуарах Герцена формой познания эпохи, не переставая быть частицей общего целого, монументальной картины движущихся десятилетий.
Общая тенденция к портретизации мемуарного материала, выделение очерков-портретов из единого целого, связанная с формированием внутреннего, автобиографического сюжета.
В реалистической литературе нового времени главенствующим идейно-эстетическим принципом становится изображение человека, проникновение в его внутренний мир. Здесь приметы объективной действительности, социального мира и особенности психологической структуры личности, являются принципиально соотносимыми; они взаимодействуют. Личность предстает как сложный результат воздействия внешнего мира, общества, среды, «большого времени» – истории, что ни в коей мере не снимает с нее ответственности за собственные поступки [1, 20]. Портрет в литературе доступен единому целостному акту восприятия, и сколь бы протяженным ни был этот акт, сколь долго взгляд воспринимающего ни переходил бы от одной детали портрета к другой, сам объект завершен, локализован в пространстве и во времени. Он существует как физическая данность и до прихода зрителя, воспринимающего его, и начинает функционировать как художественный, знаковый, ценностный объект с его появлением. Материальный мир может быть подробным, а герой остается суммарным, потому что