Аннотаиця. В работе «Современные исследования политической метафоры» рассматриваются основные направления изучения политической метафоры в системе междисциплинарных областей: политической лингвистики, политического дискурса и риторики.
Метафора как средство отражения действительности всегда привлекала внимание многих исследователей. В последние годы все большую актуальность приобретает политическая метафора. Причем интерес к ней наблюдается не только у лингвистов, но и политологов, социологов, психологов и специалистов по связям с общественностью.
С одной стороны, интерес к языку политики и политическим метафорам объясняется особенностями жизни в современном мире: бурным развитием информационных технологий, возрастающей ролью средств массовой информации, тенденции к глобализации. В таких условиях публичное слово приобретает повышенную значимость, а метафора оказывается инструментом, позволяющим тонко регулировать настроение в обществе. Так метафора, первоначально относившаяся к сфере риторики, а позднее вошедшая в ведение лингвистики, попадает в поле зрения таких общественных наук, как социальная и политическая психология, социология, теория коммуникации и связи с общественностью.
Есть и научное объяснение повышенного интереса к политической метафоре. Новый взгляд на метафору, выдвинутый известными теоретиками когнитивной лингвистики Дж. Лакоффом и М. Джонсоном, изменил понимание происхождения и сущности этого явления. Предложенный ими подход стал активно применяться и к метафорам в политике, усилив интерес к языку политики и со стороны исследователей дискурса. Кроме того, в последнее время широко обсуждаются вопросы, связанные с речевым воздействием метафоры и становится актуальным возрождение риторики и актуализация изначальной связи метафоры с политикой через область политической аргументации.
К области когнитивного исследования метафоры принадлежит известная и популярная среди зарубежных и отечественных лингвистов теория концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона [1].
Основной ее тезис заключается в том, что метафоры, как образные языковые выражения, являются поверхностной репрезентацией так называемых концептуальных метафор, заложенных в понятийной системе человека и составляющих структуру его восприятия, мышления и деятельности. При этом важнейшим материалом служат языковые метафоры, как
«живые», так и «мертвые», уже не воспринимаемые в языке как образные выражения. Причем предпочтение отдается мертвым, так как стертость образа свидетельствует о большей закрепленности, соответствующей концептуальной метафоре в общественном сознании. Таким образом, концептуальная метафора определяется как понимание и переживание сущности одного рода через сущность другого рода, что согласно выдвинутой позднее гипотезе «инвариантности» [2] приводит к переносу «сферы-источник» на «сферу-мишень». Спор – война, время – деньги, жизнь – путешествие.
Феномену современной российской политической метафоры посвящено и исследование А.П. Чудинова, которое также реализует когнитивный подход к описанию предмета. Так, он рассматривает метафору как особый способ мышления, повседневную реальность языка, обусловленную проявлением аналоговых возможностей человеческого мышления. Метафорические образы же заложены уже в самой интеллектуальной системе человека, это особого рода схемы, по которым человек думает и действует. Во многих случаях метафора позволяет представить не до конца осознанное, создать некоторое предположение о сущности метафорически характеризуемого объекта [3].
Популярность политической метафоры как объекта исследования связна со становлением и развитием в современной лингвистике дискурсивного анализа. Новым актуальным направлением в современной лингвистике стала политическая лингвистика, основной объект исследования которой – тексты политического дискурса. Важнейший для политической лингвистики термин «дискурс» не имеет до настоящего времени единого определения. Дискурс можно определить как текущую речевую деятельность в данной сфере, творимый в речи связный текст, завершенное коммуникативное событие, заключающееся во взаимодействии участников коммуникации посредством вербальных текстов и других знаковых комплексов в определенной ситуации и в определенных социокультурных условиях общения.
Так, в рамках этого широкого направления исследуются конкретные разновидности дискурса, например, дискурса СМИ, политического дискурса, дискурса конкретных политических партий и деятелей. При этом могут быть самые разные основания для выделения типа дискурса: принадлежность к предметной области, идеологическая направленность, субъект коммуникации. При этом важно отметить, что любое подобное сужение объекта исследования предполагает особое использование языка: особую грамматику, лексику семантику, стилистику, особые правила словоупотребления, синонимических замен [4].
Большой интерес для исследователей дискурса представляет и метафора как мощный инструмент создания новых смыслов и эмоционального воздействия. Интересна точка зрения А. Мусолффа, который предлагает пересмотреть взгляд на концептуальную метафору, при котором структура сферы – источника жестко детерминирует постижение сущности сферы – мишени и предлагает дополнить теорию концептуальной метафоры понятием концептуальной «эволюции» метафор. Тот факт, что в политическом дискурсе реализуются различные или совершенно противоположные по оценочному смыслу сценарии одной и той же метафорической модели, указывает на необходимость учитывать два взаимодополняющих фактора: экспериенциальную основу (традицию) и концептуальную «гибкость».
Другими словами, метафора функционирует в политическом дискурсе подобно тому, как живой организм, обладающий свойствами наследственности и изменчивости, взаимодействует с окружающей средой, т.е. «эволюционирует» и «выживает» наряду с другими метафорами. По существу, подчеркивается необходимость учета дискурсивных факторов, оказывающих значительное влияние на функционирование концептуальной политической метафоры.
Исследователи политической метафоры интересуют два типа корреляции метафорических выражений и сознания человека. С одной стороны, корпусные исследования метафор позволяют выявить структуры «коллективного подсознательного», которые не выражены эксплицитно. Например, А.Н. Баранов с помощью метафорического анализа показал, что, несмотря на эксплицитное неодобрение взяточничества, политики и предприниматели используют преимущественно органистическую метафору и воспринимают взяточничество как естественное положение дел [5]. Этот аспект можно сформулировать как «сознание (подсознательное) определяет метафоры» и соответственно анализ метафор – это анализ концептуальных структур.
Вместе с тем, прагматический потенциал метафор сознательно используется в политическом дискурсе для переконцептуализации картины мира адресата. Этот подход можно выразить в формуле "метафоры определяют сознание". Первый аспект рельефно проявляется в исследованиях стертых метафор, второй – при анализе ярких, образных метафор, хотя жесткого разграничения, конечно же, нет.
Говоря об особенностях политического дискурса и роли метафоры в нем, необходимо учитывать, что аудитория политического дискурса, формируемая СМИ, принадлежит определенной культуре. Тем самым, немаловажным аспектом политического дискурса СМИ является его национально-культурная специфика.
«Построение системы дискурса продиктовано требованиями и установками культуры» [6]. Политический дискурс СМИ возникает не в абстрактной сфере, а в конкретных жизненных условиях, поэтому обладает национальнокультурной спецификой. Соответственно текст политического дискурса СМИ является культурным продуктом и репрезентантом. В то же время, политический дискурс СМИ вносит вклад и в культурную специфику времени.
Важно отметить, что и метафорическое моделирование основано на национально-культурном мировидении и характеризует политическую действительность в национально-культурной проекции. Например, своеобразной «культурной константой», по мнению Е.И. Шейгал, является базовая семантическая оппозиция «свои» «чужие», которая отражает представление об устройстве мира. Данная антиномия предполагает наличие идеологической коннотации, представленная в виде маркеров «свой» – хороший, «чужой» – плохой [7]. На наш взгляд, метафорические образы, репрезентирующие политическую реальность и приобретающие при этом идеологическую коннотацию, также способны вступать в оппозиционные отношения типа «свой» «чужой». Данную оппозицию можно довольно часто наблюдать в текстах периодических изданий.
Говоря о метафоре как о риторической фигуре речи, важно учитывать ее эмоциональнопсихологическое воздействие на адресата. Эмоционально-насыщенная речь обладает большей силой воздействия, чем речь, лишенная экспрессивности. Этот факт хорошо известен политикам, поэтому в своих выступлениях они охотно используют разнообразные риторические приемы, в том числе и метафору. В отечественной науке проблема речевого воздействия на адресата исследовалась в рамках теории речевой деятельности А.Н. Леонтьева. В основе этой теории лежит мысль о несамостоятельности речи, ее подчиненности целям той деятельности, ради которой она развертывается. Речь рассматривается не только и не столько как средство передачи сообщения, а средство управления деятельностью людей. Речевое воздействие определяется как «регуляция деятельности одного человеке другим при помощи речи» [8]. При этом различается речевое воздействие в широком и узком смысле. Под речевым воздействием в широком смысле понимается любое речевое общение, взятое в аспекте его целенаправленности, целевой обусловленности. Речевое воздействие в узком смысле – это речевое общение в системе средств массовой информации или в агитационном выступлении непосредственно перед аудиторией, где трудно переоценить роль метафоры.
Именно поэтому в последние годы, наряду с исследованиями политического дискурса, стала развиваться теория аргументации, изучающая речевые стратегии политиков на материале их публичных выступлений, участий в круглых столах и дебатах.
Таким образом, рассмотренные нами современные направления исследований способствуют сохранению и укреплению интереса к феномену метафоры в сфере политики. Разделение этих направлений, разумеется, достаточно условно: учитывая открытый, междисциплинарный характер современного гуманитарного знания, различные его области не могут не испытывать взаимного влияния, пересечения сфер интересов. Рассмотрение одного и того же предмета с разных точек зрения высвечивает различные аспекты и в целом способствует его более полному и всестороннему исследованию. При этом когнитивный подход к анализу метафоры по-прежнему занимает ведущее положение, хотя многие его аспекты все еще остаются дискуссионными.
В целом же, когнитивная лингвистика подчеркивает связь политической метафоры и понятийной системы человека, дискурсивный анализ рассматривает ее как орудие политики и власти, риторика же акцентирует ее роль в коммуникативном воздействии. Благодаря этому политическая метафора, становясь продуктом языка, мышления, общества, культуры, обретает многомерность и служит одним из способов концептуализации действительности.
Литература:
- Lakoff G.; Johnson. M. Metaphors we live by. Chicago; London. – 1980.
- Lakoff G. The invariance Hypothesis: Is abstract reason based on image-schemas? In Cognitive linguistic, 1990, vol. 1, Nr 1.
- Чудинов А.П. Политическая лингвистика (общие проблемы, метафора): Учебное пособие. – Екатеринбург, 2003. – С.194.
- Степанов Ю. С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности. In Язык и наука конца XX в. – Москва, 1995.
- Баранов А.Н. Метафорические грани феномена коррупции // Общественные науки и современность. – 2004.
- Иванова С.В. Лингвокультурология и лингвокогнитология: сопряжение парадигм. Уфа: РИО БашГУ, 2004. – С. 15.
- Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. – М.: ИТДГК «Гнозис», 2001. – С. 326.
- Леонтьев А.Н. Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации. – Москва, 1990. –C. 3.