Термин «культура» несёт чрезвычайно большую смысловую нагрузку и обозначает реальность, находящуюся в состоянии, далёком от равновесного, на пороге самоорганизационной «бифуркации» (ветвления). И как следствие: или будет продолжен дальнейший количественный поиск новых уточняющих его дефиниций, обусловленных неразличением социокультурологии и культуроведения, социальной философии или же произойдёт качественный сдвиг социокультурологического знания, охватываемого им предметного круга явлений и понятий, который обнажит ещё более глубокий, всеобщий смысл культуры в жизни человека, её общечеловеческую миссию. Последнее состоится, если структура всеобщего (системно-самоорганизационного, эволюционного) смысла культуры окажется совмещённой с базисными ипостасями эволюции человеческого сообщества. Этими ипостасями являются сам Человек разумный, общество и культура. Таким образом, в основание исследования проблем развития культуры, целостной модернизации и трансформации общества и человека должен быть положен социокультурный подход, исходящий из понимания единства культуры и социальности, образуемых активной адаптационной, самоорганизационной и креативной деятельностью и взаимодействием людей.
Социокультурный подход специфическим образом дополняет и связывает цивилизационный и формационный подходы в единое целое. «Если цивилизационный подход, как наиболее масштабный, схватывает устойчивые компоненты человеческой истории (антропологические, этнические, культурные), а формационный подход концентрирует внимание на более изменчивых (социальных, личностных) структурах, то социокультурный подход выясняет сопряжение устойчивого и изменчивого (личности и общества, культуры и социальности)» [1].
Одно из наиболее детальных исследований этой ветви развития в социокультурологии провёл В. С. Библер. В его представлении всеобщая идея культуры складывается из трёх определений.
Первое – «генетическое», фиксирующее традиционный образ культуры с включением в него широчайшего круга представлений искусства, философии, науки, нравственности, религии. Согласно этому определению, «культура есть форма одновременно бытия и общения людей различных – прошлых, настоящих и будущих – культур, форма диалога и взаимопорождения этих культур». Конкретная форма такого события культуры – произведение культуры; «произведение – форма общения индивидов в горизонте общения личностей, форма общения личностей как (потенциально) различных культур» [2].
Интересно отметить, что более чем за полвека до В. С. Библера «сторонником идеи произведения как центрального ядра культуры, открывающего «мир сначала»» выступил О. Э. Мандельштам [3].
Второе определение культуры можно было бы охарактеризовать как «самопроектное». В данной ипостаси «культура – это форма самодетерминации индивида в горизонте личности, форма самодетерминации нашей жизни,… форма свободного решения и перерешения своей судьбы в сознании её исторической и всеобщей ответственности» [2]. Культурная самодетерминация личности, в свою очередь, определяется тремя регулятивными процессами и идеями:
- самоустремлённостью всей человеческой деятельности. «Конечным феноменом и «точкой приложения» человеческой деятельности оказывается само человеческое Я, …могущее изменять (и ориентированное на то, чтобы изменять) собственные определения» [2].
- «На широком основании самоустроенной (то есть целостной) человеческой деятельности вырастают сходящиеся грани основных форм духовной самодетерминации нашего сознания, мышления, судьбы» [2].
- «Весь цикл самодетерминации сосредоточивается в горизонте двух сходящихся воедино регулятивных идей: идеи личности и идеи (моего – всеобщего) разума» [там же].
На основе этих определений В. С. Библер делает оправданный принципиальный вывод: «Ясно, что при таком понимании нелепо говорить 135
о культуре как некоей «чисто духовной» деятельности… Нет, культура – это всеобщая история и деятельность человека, сосредоточенная в вершине самодетерминации» [2].
Третье, по В. С. Библеру, определение (смысл) культуры можно назвать «креативным». «Это смысл – «мир впервые…». Культура, – утверждает далее В. С. Библер, - в своих произведениях позволяет нам – автору и читателю – как бы заново порождать мир, бытие предметов, людей, своё собственное бытие – из плоскости полотна, хаоса красок, ритмов стиха, философских начал, мгновений нравственного катарсиса».
На основе этой триады определений В. С. Библер по-своему формулирует перспективную личностную и общечеловеческую миссию культуры, о которой как о второй ветви бифуркации говорилось в начале этой главы. «Так нарастает новый всеобщий социум – социум культуры – особая, в чём-то близкая к полисной социальность, точнее, форма свободного общения людей в силовом поле культуры, диалога культур» [4].
Структура определений всеобщей идеи культуры, по В. С. Библеру, приведена на рис. 1 по схеме с использованием тринитарного системно- самоорганизационного представления.
По достоинству оценивая почти ренессансный блеск, гуманистический пафос и глубину мысли в размышлениях В. С. Библера, надо, тем не менее, сказать, что некоторые основания его «бифуркационного выбора» вызывают определённые вопросы, стимулируя дальнейший ход культурологической мысли.
Если сопоставить структуру всеобщей идеи культуры В. С. Библера, например, с типологией культуры, подробно изложенной в фундаментальной «Социокультурной динамике» Питирима Сорокина, то возникает ряд интересных сопоставлений, аналогий и перекличек сущностных выводов.
Во-первых, проекция логики трёх данных определений культуры на исторические типы культуры (по П. Сорокину) – идеациональной, чувственной и идеалистической – указывает в принципе на совпадение «всеобщей идеи культуры» В. С. Библера с «идеалистической» культурной системой. В самом деле, если унифицированная идеациональная система культуры основана «на принципе сверхчувственности и сверхразумности Бога как единственной реальности и ценности» [5] и, следует добавить, на интуиции человека-творца соответствующих систем знаков и символов и, конечно, далека от семантики определений В. С. Библера, если чувственная культура, абсолютизирующая принцип «объективная действительность и смысл её сенсорны», и следовательно также далека от посылок В. С. Библера, то синтетическая идеалистическая культурная система включает в себя ряд основных компонентов его представления.
Рисунок 1 - Всеобщее тринитарное определение культуры.
Действительно, её «основной посылкой было то, что объективная реальность частично сверхчувственна и частично чувственна; она охватывает сверхчувственный и сверхрациональный аспекты, плюс рациональный и, наконец, сенсорный аспекты, образуя собой единство этого бесконечного многообразия» [там же]. Тем самым, этот тип культуры охватывает всю сферу возможных интеллектуальных и чувственных интуиций, рациональных смыслов, выразительных образов и символов человеческой жизни. Новый же акцент, поставленный здесь В. С. Библером, – это модальность самоорганизации, самопроектирования личности в новой фазе культурной эволюции. И этот акцент требует, на наш взгляд, необходимого усиления и развития.
Во-вторых, знаменательно то, что два цитируемых проницательных мыслителя сходятся в предположениях относительно нового этапа в эволюции культуры. Предвосхищая и ход размышлений В. С. Библера, и общее развитие событий во второй половине ХХ века, П. Сорокин писал: «Мы живём и действуем в один из поворотных моментов человеческой истории, когда одна форма культуры и общества (чувственная) исчезает, а другая форма лишь появляется» [там же]. П. Сорокин (как, в сущности, и В. С. Библер) отвергает теории старения и гибели культуры: «Ни одному из приверженцев этих… теорий не удалось показать, что же разумеется под детством общества или под старением культуры; каковы типичные характеристики каждого из возрастов; … и что значит смерть общества и культуры вообще. Во всех отношениях теории, о которых идёт речь, – это
137
простые аналогии, состоящие из неопределённых терминов, несуществующих универсалий, бессмысленных заявок» [5].
Однако ни П. Сорокин, ни В. С. Библер не указывают на то, с какими специфическими психологическими и социальными явлениями и факторами будет связан выбор нового вектора эволюции культуры. Хотя, конечно, оба они подчёркивают значимость творчески созидательного начала. П. Сорокин ограничивается общим утверждением: «Трагедия и хаос, ужасы и горе переходного периода окончены, они вызовут к жизни новые созидательные силы в новой интегральной форме, столь же значительной, как все пять веков эры чувственной культуры» [5].
«В ХХ веке типологически разные «культуры» втягиваются в одно временное и духовное пространство, странно и мучительно сопрягаются друг с другом, «дополняют», т. е. и исключают, и предполагают друг друга. Культуры Европы, Азии и Америки «толпятся» в одном и том же сознании, их никак не удаётся расположить «по восходящей». Одновременность различных культур оказывается реальным феноменом повседневного бытия современного человека. Каждый феномен культуры, входящий в полифонию культур, существует в форме диалогичности… Культура способна жить и развиваться только на грани культур, в одновременности, в диалоге с другими целостными, не замкнутыми «на себя», нацеленными на выход за свои пределы культурами.
В диалоге культур действующими лицами оказываются отдельные культуры, актуализированные в ответ на вопрос другой культуры, живущие только в вопрошаниях этой иной культуры. Каждая культура есть некий двуликий Янус: её лицо столь же напряжённо обращено к другой культуре, к своему бытию в иных мирах, сколь и внутрь, вглубь себя в стремлении измениться и дополнить своё бытие. Культура есть форма одновременного бытия и общения людей различных – прошлых, настоящих и будущих – культур, форма диалога и взаимопорождения этих культур» [6].
В. С. Библер формулирует такое предположение: «В ХХ веке культура смещается в эпицентр человеческого бытия. Это происходит во всех сферах нашей жизни… Возможно также предположить, что именно противостояние мегасоциума промышленной цивилизации и малых ядер социума культуры… будет решающим событием начала XXI века» [2]. «Ламинарное» течение… остального мира… обусловлено гигантскими финансовыми резервами, полученными развитыми странами в результате обнищания остального мира» [7].
Следует обратить внимание на то, что предметная, субъектная и процессная конкретизация «новой созидательной силы», «новой интегральной формы», конфликта «промышленной цивилизации» и «ядер культуры» в данном предположении отсутствует.
В-третьих, концептуальные результаты работ П. Сорокина и В. С. Библера, а также многих других авторов в отношении всеобщего
смысла культуры и её эволюции, учтённые, обобщённые и частично развитые в настоящем исследовании, дают возможность:
а) сформулировать ряд новых обобщающих положений;
б) прийти к новым постановкам проблем;
в) обосновать вопрос о релевантной методологии исследования;
г) получить новые теоретико-философские результаты.
Прежде всего, это касается обобщения всеобщих определений культуры.
Для целей данного исследования на основе классических определений П. А. Сорокина [8] в качестве базовых сформулируем последовательный (по уровням конкретизации) ряд определений культуры.
- – Культура – важнейший системообразующий компонент родовых свойств социокультурных явлений – прошлых, настоящих и будущих.
- – Культура – компонент значимости (значения) взаимодействия двух или более индивидов.
- – Культура – значимое человеческое взаимодействие – межличностное, межгрупповое, историческое.
- – Культура – системная «совокупность значений, ценностей и норм, которыми владеют взаимодействующие лица, и совокупность носителей, которые объективируют, социализируют и раскрывают эти значения».
- – Культура – фундаментальная подсистема целостной надсистемы, включающей три неотделимых друг от друга аспекта: личность, общество, культура [там же].
Целостная социокультурная надсистема и её компоненты наглядно изображены на рис. 2, 3 и 4 в виде триадных структур:
При этом каждый процесс (акт) культурно значимого человеческого взаимодействия состоит из трёх компонентов, каждый из которых складывается из множества других, определяющих его конкретный рисунок:
Для сопоставления, подчёркивающего и единство, и отличия культурологической мысли, разделённой десятилетиями, приведём определение культуры книги [9]:
«… культура есть система всеобщих принципов смыслообразования и самих феноменологических продуктов этого смыслообразования, в совокупности определяющих иноприродный характер человеческого
140
бытия». Надо отметить, что это определение, с одной стороны, верно подчёркивает аспект инвариантности понятия культуры по отношению к любым эволюционным процессам и бифуркационным скачкам на исторических траекториях культурогенеза и, соответственно, по отношению к тому или иному методологическому подходу. С другой стороны, оно несколько «возвышает» значимость семантического и аксиоматического начала в культуре.
Конечно, когнитивные значения, физические, биологические, другие как научные, так и мифологические и сакральные смыслы, и, в целом, смыслообразование, смыслополагание занимали и занимают в философии культуры одно из центральных мест. Вместе с тем, непосредственная предметно-смысловая соотнесённость характерна лишь для языковых феноменов культуры, словесной культурной мысли. Параллельно в культуре с самого начала существует огромный мир, в том числе, «свойственного грекам оптического подхода к действительности, (зрительного мышления). …Существует история зрительного восприятия и соответствующих ему закономерностей формирования зрительных представлений и образов, а вместе с этой историчностью также и ритм утраты восприимчивости и обретения контраста, проходящий через художественное творчество как история вкуса… В живописи и скульптуре оказалось возможным уничтожить или по крайней мере заглушить обусловленную творчеством связь изобразительной традиции с определёнными тематическими канонами, так что название современной картины стало практически безразличным» [10].
Ещё более далёкой оказывается предметно-смысловая соотнесённость, когнитивная значимость интонационной, музыкальной культурной мысли. Так, в эпоху христианской культуры «в центре оказался новый вид искусства – рождающаяся в совместном пении сдержанная торжественная музыка, которая, отталкиваясь от слова, оживила свой собственный язык, – достаточно вспомнить Генриха Шютца и Иоганна Себастьяна Баха». Более того, история западной культуры пережила период, когда «перед искусством было выдвинуто требование обосновать законность своего существования. И здесь обнаружилось, что далеко не столь очевидна истинность передачи традиционных смыслов, на которую оно претендует, – смыслов, неоднозначно воспринимающихся и интерпретирующихся как в виде изображения, так и в форме рассказа. Это, действительно, очень серьёзная старая тема, возникающая всякий раз, когда традиция, продолжающая существовать в виде поэтических образов или изобразительных форм, приходит в противоречие с новым образом мышления» [10].
Таким образом, культура (как и человек) – исключительно многогранное явление, составляющее объект поли- и междисциплинарных исследований. Динамика культуры и человеческое творчество органично взаимосвязаны. Эта мысль афористично выражена в словах С. Кржижановского: «Культура – труд, обращенный на свой талант»24. 141
Представить процесс творчества, как и процесс культуры можно, вообще говоря, различными способами, выбрав тот или иной понятийный аппарат для их описания. Конечно, степень общности при этом будет разной. Думается, что совмещение понятий и категорий культурологии, философии и науки о сложном позволит выработать учение о культуре и человеке, которое обладало бы не описательным, а научным статусом.
В науке применение тройной системы определений способствует решению проблем описания и анализа сложных целостных и изменчивых объектов, позволяет понимать и поддерживать их динамическое равновесие и эволюцию. Сферы жизни, культуры и объекты науки дают множество примеров (и доказательств необходимости) триадного мышления, подтверждающих системную целостность тезауруса культуры.
Литература
- Баранцев Р. Г. Системная триада – структурная ячейка синтеза // Системные исследования. Москва, 1989.
- Баранцев Р. Г. Открытым системам – открытые методы // Синергетика и методы науки. Санкт-Петербург, 1998.
- Библер В. С. Культура // 50/50. Опыт словаря нового мышления. Москва, 1989.
- Библер В. С. От наукоучения – к логике культуры. Москва,1991.
- Лапин Н. И. Проблема социокультурной трансформации // Вопросы философии, 2000, № 6.
- Неретина С. С., Огурцов А. П. Эмбриональное поле культуры: О. Э. Мандельштам // Человек, 2000, № 3.
- Померанц Г. Выход из транса. Москва,1995.
- Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. Москва,1993.
- Юнг К. Г. Проблема души нашего времени. Москва,1993.
- Ясперс К. Смысл и назначение истории. Москва,1991.