Отклоняющееся, или девиантное (от лат. deviatio – отклонение) поведение личности, определяемое как система поступков или отдельные поступки и действия, нарушающие и / или противоречащие принятым в обществе нормам (культуральным, этическим, моральным, юридическим, религиозным, экономическим и др.), является одной из актуальных тем в современной науке [4].
Отклоняющееся поведение личности представляет собой сложный социально психологический феномен, формирующийся в процессе социализации личности на основе уникального индивидуального опыта и личностных особенностей.
Опираясь на ряд исследований, современная наука показывает, что феномен отклоняющегося поведения имеет динамическую структуру. Развиваясь постепенно и неравномерно, отклоняющееся поведение и его проявления выступают как индикатор, отражающий социально-психологическое «неблагополучие» существования личности. Отклоняющееся поведение вбирает в себя множество личностных проявлений и сочетаний психологических черт, обусловливается многообразием биологических, социокультурных, психологических факторов. Оно проявляется в социальном и личностном аспектах: в социальном аспекте – как результат интериоризации социальных норм и требований, условий и особенностей жизни, в личностном как результат сознательного выбора индивидуумом одного из множества видов поведения (Левина Л.В., 2012) [6].
Отклоняющееся поведение влечет за собой нарушение норм, правил и законов, что впоследствии приводит к дезадаптации личности в социуме, оно должно рассматриваться как следствие нарушений в функционировании сложной многоуровневой системы «социум личность организм», в нескольких аспектах социальном, правовом, культурологическом, медико биологическом, психологическом.
Ю.М. Антонян приводит данные о том, что в семьях делинквентов эмоциональные связи значительно менее тесные, чем в семьях законопослушных граждан [3].
В.Д. Менделевич, описывая психологические особенности лиц с аддиктивным поведением, выделяет следующие:
- сниженная переносимость трудностей повседневной жизни, наряду с хорошей переносимостью кризисных ситуаций;
- скрытый комплекс неполноценности, сочетающийся с внешне проявляемым превосходством;
- внешняя социабельность, сочетающаяся со страхом перед стойкими эмоциональными контактами;
- стремление говорить неправду;
- стремление обвинять других, зная, что они невиновны;
- стремление уходить от ответственности в принятии решений;
- стереотипность, повторяемость поведения;
- зависимость;
- тревожность.
Для аддиктивных личностей характерен феномен «жажды острых ощущений» со стремлением к риску, тяготением к опасным ситуациям и видам деятельности, отсутствием стабильности и надежности в межличностных взаимоотношениях. Основным в поведении аддиктивной личности является стремление к уходу от реальности, страх перед обыденной, серой и скучной жизнью, перед обязательствами и ответственностью, склонность к интенсивным эмоциональным переживаниям, к опасным ситуациям, риску и авантюрам [5].
Б.С. Братусь считает, что опьяняющее вещество (алкоголь, наркотик, токсическое вещество) отражает проекцию психологического ожидания, актуальных потребностей и мотивов на психофизиологический фон опьянения, создавая внутреннюю картину, которую человек приписывает действию напитка, делая его психологически привлекательным [1].
Данные исследований Левиной Л.В. показали, что у лиц с девинтным поведением есть специфические психологические особенности, представленные в двух основных психологических конструктах (дезадаптационной ригидности и фрустрационной регресии), отражающих особенности развития и поведения девиантной личности [6, с. 7].
Установлено, что дезадаптационная ригидность, связанная с нарушениями процессов личностного и социального развития и познания, отражает недостаточность внутренних психологических ресурсов, обеспечивающих гибкость, пластичность поведения, упорство, проявляемое личностью в деструктивных формах поведения, сопротивление перспективе измениться, неспособность идентифицироваться поновому. Дезадаптационная ригидность взаимосвязана с субъективно неразрешимыми внутриличностными ценностными конфликтами.
Определено, что фрустрационная регрессия связана с недоразвитой способностью личности с отклоняющимся поведением к осознанию своих потребностей и чувств, неспособностью активно влиять на них. Фрустрационная регрессия способствует автоматическому закреплению дезадаптивных образцов поведения, превращая их в неизменные правила и стереотипы.
Показано, что при воздействии психологической коррекции, основанной на подходе, обеспечивающем поэтапное использование индивидуальных и групповых психологических средств, запускаются процессы личностных изменений, влияющих, в первую очередь, на когнитивную и эмоциональную, а затем уже на поведенческую сферы личности. Динамика изменения и развития психологических характеристик личности выражается в формировании осознанного отношения к себе и собственной жизни, чувства ответственности, способности к планированию и прогнозированию, готовности к самопреобразованию, развитию гибкости при взаимодействии с окружающими людьми, способности быстро и адекватно реагировать на изменяющуюся ситуацию.
Доказано, что коррекция отклоняющегося поведения личности, основанная на использовании подхода, включающего поэтапное применение различных видов (индивидуальных и групповых) психологических средств, происходит за счет динамического нарастания позитивных личностных изменений на когнитивном, эмоциональном и поведенческом уровнях, и является индикатором качественных (продуктивных) изменений.
Автором доказано, что динамика структурно-содержательных характеристик личности в процессе психологической коррекции определяется поэтапным изменением, в первую очередь, когнитивной сферы (формирование осознанного отношения к себе и собственной жизни; развитие саморуководства, чувства ответственности, способности к планированию и прогнозированию собственной жизни, готовности к самопреобразованию; развитие осознанного контроля над эмоциональными состояниями) и эмоциональной сферы (развитие гибкости при взаимодействии с окружающими людьми, способности быстро и адекватно реагировать на изменяющуюся ситуацию), актуализирующих изменения в поведенческой сфере (формирование адекватной модели поведения, характеризующейся направленностью на выстраивание взаимных «симметричных» межличностных взаимодействий, учитывающих чувства, права и намерения других людей и, как следствие, способствующих психологической адаптации).
Таким образом, можно утверждать, что при различного рода аддикциях происходят искажения и нарушения ряда основных психологических сфер личности: мотивационно поведенческой, эмоционально волевой, когнитивной и пр.
В совместных исследованиях Левиной Л.В. и Мочалкиной А.А. (2016) была обнаружена актуальная потребность в практике работы с эмоциональными состояниями и формированием поведенческих моделей, направленных на социально приемлемые формы эмоционального отреагирования у лиц с различными видами девиантного поведения.
Эмоциональная сфера представляет собой индивидуальный стиль переживания, субъективную чувствительность в сфере межличностных отношений [7]. Искажения в эмоциональной сфере у людей с отклоняющимся поведением наиболее ярко отражаются в нарушении эмоциональной регуляции и тонуса (В.В. Лебединский, С.А. Беличева, В.Ф. Шевчук, Н.Н. Снежкова и др.), конвергенции эмоционального комфорта (Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитирева), фрустрированности базовых потребностей (В.Д. Менделевич, Ю.А. Клейберг, О.В. Липунова), нарушении уровня эмоциональной регуляции (С.А. Беличева, С.Л. Соловьева), агрессии, аутоагресии, импульсивности, конфликтности и др. системных эмоциональных нарушениях (Ю.М. Антонян, Н.Е. Бачериков, С.А. Беличева, А.А. Реан, М.Г. Ярошевский, А.В. Петровский).
С этой целью нами был разработан подход для индивидуального консультирования опирающийся на методологию гештальт терапии.
Данный методологический подход нами использовался по следующим основаниям.
Гештальт разрабатывает унифицированное воззрение на человеческое существо, интегрируя воедино его сенсорные, аффективные, интеллектуальные, социальные и духовные качества. Это позволяет представить глобальный опыт, где тело может разговаривать, а слово воплощаться (С. Гингер) [2].
Гештальт ставит акцент на осознании актуального опыта («здесь – и теперь» – который, разумеется, охватывает всевозможное проявление всего того, что было пережито ранее) и реставрирует опыт эмоциональных и телесных ощущений, которые еще очень часто подвергаются цензуре – ведь в нашей культуре жестко предписывается внешнее выражение ярости, горя, тоски, а также нежности, любви и радости.
Гештальт способствует аутентическому контакту с другими, креативному приспособлению организма к его окружению, а также осознанию внутренних механизмов, которые очень часто нас подталкивают к повторяющемуся и устаревшему поведению, утратившему действенную силу. Он позволяет выявить процессы блокады и разрывы в нормальном цикле удовлетворения потребностей, он разоблачает наши избегания, наши страхи и наши подавления, как впрочем и наши иллюзии.
Цель Гештальта состоит не просто в разъяснении природы наших трудностей, а в экспериментировании с наметками новых решений: к исследованию «знать почему» он добавляет «ощущать как» – основного двигателя изменений [2].
В Гештальте каждый отвечает за свой выбор и свои избегания. Каждый работает в удобном для него ритме и на подобающем уровне, в зависимости от того, что вдруг обнаружилось – касается ли это восприятия, эмоции или навязчивой идеи, актуальной в настоящий момент, или же это касается возрождения давно минувшей ситуации, которая осталась неразрешенной и «незавершенной», или же речь идет о перспективах неясного и неопределенного будущего [2].
Гештальт всеми силами старается придерживаться многомерного подхода и эффективен своей «полисемией». Именно это положение продиктовало необходимость использование гештальт подхода к работе с лицами имеющими девиции в поведении.
В основу нашей работы был положен подход С. Гингера, наглядно отображенный на рис. 1.
Работая в направлении пяти направлений, отраженных в рисунке, мы имеем возможность одновременной коррекции эмоциональной, когнитивной и поведенческой сфер [2].
С. Гингер говорит о том, что пять углов звезды представляют собой то, что можно рассматривать как пять основных измерений человеческой деятельности:
- физическое измерение: тело, сенсорика, моторика, физическая сексуальность;
- аффективное измерение: «сердце», чувства, отношения любви, значимый другой;
- рациональное измерение: «голова» (с двумя полушариями!): идеи и творческие фантазии;
Рис. 1. Пентаграмма С. Гингера
- социальное измерение: другие люди, человеческое окружение и культурная среда;
- духовное измерение: место и смысл человека в космическом окружении и в глобальной экосистеме.
Следует указать, что две руки указывают на отношение (к другому человеку и другим людям), тогда как две ноги символизируют наши корни, позволяющие сохранять равновесие между физическим и метафизическим, между материей и духом (или энергией). Он учитывает одновременно все 5 измерений. Гештальт не только рассматривает все эти аспекты по отдельности, но концентрирует внимание на систематических взаимодействиях каждого из них с четырьмя другими – и в этом, по нашему мнению, состоит одно из его главных достоинств.
Таким образом, работа в индивидуальных консультациях на первичном этапе с использованием гештальт подхода помогает нам целенаправленно организовывать многоуровневую коррекцию которая способствует проработке деструктивных форм поведения и в итоге помогающих повышать способность к социальной адаптации и социализации девиантной личности.
ЛИТЕРАТУРА
- Братусь Б.С. Аномалии личности. – М., 1998
- Гингер С. Гештальт: искусство контакта. Новый оптимистический подход к человеческим отношениям. – М., 2002
- Зейгарник Б.В., Братусь Б.С. Очерки по психологии аномального развития. М.: Издательство Московского университета, 1980.
- Змановская Е.В. Девиантология (психология отклоняющегося поведения) – М., 2003
- Карвасарский Б.Д. Медицинская психология. Л.: Медицина, 1982.
- Левина Л.В. Психологические средства коррекции отклоняющегося поведения личности/ Автореф. дисс канд. психол наук. – Новосибирск, 2012.
- Собчик Л.Н. Введение в психологию индивидуальности. Теория и практика психодиагностики. – М., 1997.