Аннотация
Семантика эмотивных смыслов варьируется в зависимости от форм их воплощения. Фразовые эмотивные смыслы интерпретируются как временные реакции на ситуацию. Общетекстовые эмотивные смыслы отражают главное в жизни героя произведение эмоциональное состояние
Введение
Отношение к отражаемым явлениям как главное свойство эмоций представлено и в динамике их внешнего выражения (эмоциональной экспрессии). Уровни проявления эмоций разнообразны. Внешнее выражение эмоций в одних случаях происходит безотчетно, а в других под контролем сознания. Нередко люди пытаются скрыть свои подлинные чувства, внешне выражая противоположные. В рассказе «Дуэль» А.П.Чехов отмечает несоответствие внутреннего чувства героя и внешнего его выражения, тем самым подчеркивая несоответствие его внутреннего мира (мыслей, чувств) и внешнего выражения (мимики и слов): «Лаевский говорил, и ему было неприятно, что фон Корен серьезно и внимательно слушает его и глядит на него внимательно, не мигая, точно изучает; и досадно ему было на себя за то, что, несмотря на свою нелюбовь к фон Карену, он никак не мог согнать со своего лица заискивающей улыбки».
Методы исследования
Эмоции могут выражаться в мимике, взгляде, поведении, фонациях речи человека; нередко они сопровождаются внешними физиологическими проявлениями: бледностью, краснотой лица, слезами, потом, дрожью и кашлем. По этим внешним признакам эмоциональное состояние можно наблюдать и адекватно интерпретировать. Объективность отражения эмоций, адекватность и однозначность их восприятия обеспечивается взаимной поддержкой различных экспрессивных элементов. В предмет восприятия включается вся совокупность эмоциональных проявлений в целом. Приведем примеры, в которых описание эмоционального состояния включает несколько уровней его внешнего проявления: «Юлия кивнула головой и прошла дальше. Полина Николаевна проводила ее взглядом, дрожа всем телом и нервно пожимаясь, и этот взгляд ее был полон отвращения, ненависти и боли» (А.П. Чехов «Три года»), «На другой день он все время нервно потирал руки и вздрагивал, было видно по лицу, что ему нехорошо» (А.П. Чехов «Человек в футляре»). Эмоциональные переживания проявляются и в изменениях человеческого голоса: «А из сеней или с печки как бы в насмешку над всеми этими надеждами и догадками, доносился голос, в котором слышались усталость, скука и досада на беспокойство» (А.П. Чехов «Остров Сахалин»),
Одним из способов обнаружения испытываемого состояния выступает прямая речь. Глагольный эмотивный предикат с семой эмотивности вводит слова автора. Например:
« - Ваня, Ваня... - сконфузился Самойленко» (А.П. Чехов «Дуэль»)
« - Так зачем же, черт тебя возьми, с советами лезешь, ежели забыл? - рассердился генерал» (А.П. Чехов «Лошадиная фамилия»)
« - Что вы, что вы, милая! - испугалась Марья Константиновна» (А.П. Чухов «Дуэль»)
Прямой речи может предшествовать описание внешних физиологических проявлений, отражающих степень состояния:
«Яркий, как зарево пожара, румянец выступил на лице графини. Начиная от висков, он разлился до самого кружевного воротничка. Графиня страшно смутилась. Она закашлялась.
- Я не понимаю вас, - забормотала она. - Какого скрипача? Что вы ... болтаете? Образумьтесь, барон!» (А.П. Чехов «Ненужная победа»)
Наречие страшно, примыкающее к эмотивному глаголу, интенсифицирует оценку состояния. Эмоциональный портрет состоит из двух частей: описание внешних признаков, наглядно показывающих характер состояния, и прямой речи героини. Интенсивность состояния «внешне» передается сравнением (как зарево пожара) и описанием занимаемой румянцем «площади». Особо отмечается физиологическое проявление состояния: смущение было настолько сильным, что героиня закашлялась. Прямая речь передает смущение графини, в нее включен вопрос - переспрос, призыв образумиться, характер речи обозначен глаголом бормотать, то есть говорить невнятно, неуверенно.
Результаты исследования
А.П. Чехов в своих произведениях уделяет большое внимание описанию внешних проявлений эмоций. В эмотивных предложениях одновременно может передаваться и внутреннее состояние героев и его внешние признаки, что позволяет писателю всесторонне описать ситуацию эмоционального состояния и точнее передать ее адресату - читателю; например, «Ему стало стыдно, и он покраснел» («Три года»), «Бабушка и Вася бледны, испуганы» («Старый дом»), «Он взволнован и радостно потирает руки» («Три года»), « - Удивительно противная баба, - возмущался Кистунов, нервно ломая пальцы и то и дело подходя к графину с водой» («Беззащитное существо»).
В языке для описания эмоционального состояния и его внешнего проявления используются структурно - семантические модели с субъектами - локативами «на лице» и «в глазах», которые описывают эмоциональные состояния, вызывающие какие - либо изменения на лице человека, в его взгляде, например:
Вершинин Когда начался пожар, я побежал скорей домой, подхожу смотрю - дом наш цел и невредим и вне опасности, но мои две девочки стоят у порога в одном белье, матери нет, суетится народ, бегают лошади, собаки, и у девочек на лицах тревога, ужас, мольба, не знаю что (А.П. Чехов «Три сестры»),
В качестве предицируемого компонента в предложениях этой модели употребляются конструктивно - обусловленные синтаксические формы со значением субъекта - локатива (на лице, в глазах). Субъектное значение словоформ «на+предложный падеж» и «в+предложный падеж» возникает только «в результате воздействия данной модели и невозможно в синтаксически свободных схемах или в абсолютивном употреблении (ср. В глазах оказались опилки металла)» [1,96].
В функции предикативного признака выступают существительные со значением эмоционального состояния человека (скука, скорбь, смущение, радость, страх и др.), которые относятся к классу существительных отвлеченной семантики. Предикативным компонентом может быть сочетание «выражение + имя чувства в родительном падеже»: На лице выражение ужаса. Сочетания характеризуются комплетивными отношениями между компонентами и выступают как синтаксически нечленимые словосочетания, так как главный компонент, ввиду его смысловой недостаточности или неопределенности, не может употребляться без распространителя в строго определенной форме. Предложение «На лице выражение» можно расценивать как семантически неполное и стилистически ущербное.
В семантику предложения включается имплицитно выраженное авторизующее значение, которое имеет опосредованную форму выявления - субъектную синтаксему с локативным значением «на лице». Она указывает на то, что субъектом восприятия является говорящий или наблюдающий (субъект может быть говорящим и наблюдающим одновременно). Источником информации об эмоциональном состоянии не может быть субъект, испытывающий состояние.
Отображение ситуации эмотивного состояния связано с двумя типами субъектов: диктумным (испытывающим состояние) и модусным (говорящим, наблюдающим, оценивающим). Модусный субъектный план эксплицируется введением авторизующего глагола. Посредством глагола в исходную безглагольную модель вводится деривационный смысл, обозначающий отношение к характеру проявления состояния со стороны говорящего. В психологическом портрете рассматриваемые нами структуры могут включать глаголы проявления, обнаружения внутреннего состояния; метафоризированные глаголы, закрепленные в своей сочетаемости за определенными разрядами имен; глаголы восприятия. К первому разряду относятся глаголы выражаться, изображаться, сквозить, мелькнуть, блеснуть:
«На лице его выражалось страдание» (А.П. Чехов «Комик»),
«В ее глазах блеснуло беспокойство» (А.П. Чехов «Жена»),
«Наконец в глазах ее почему - то мелькнул испуг» (А.П. Чехов «Дочь коммерции советника»).
К этому же разряду можно отнести глаголы показаться, появиться, выступить с общим значением «стать видным, заметным»:
«На ее лице появилось выражение изумления и тупого страха.» (А.П. Чехов «Тяжелые люди»),
«На лице у него выступило выражение ужаса» (А.П. Чехов «Житейские невзгоды»).
Среди метафор из ирован н ых глаголов для имен эмоциональной сферы распространено употребление глаголов свечения, горения: вспыхивать, светиться, сверкать, а также некоторых других глаголов, употребляемых реже (застыть, заиграть).
«На лице его вспыхнуло выражение гнева» (А.П. Чехов «Тяжелые люди»),
«В глазах Кисочки светилась искренняя радость» (А.П. Чехов «Огни»),
В зависимости от своей семантики глаголы актуализируют тот или иной признак эмоции. Например, глаголы вспыхнуть, сверкнуть с семантикой внезапности, неожиданности появления подчеркивают динамичность состояния, интенсивность его проявления. Поэтому они употребляются с существительными, обозначающими «сильные» эмоции:
«В его темных, мутных глазах вспыхнуло самое откровенное презрение» (А.П. Чехов «Неприятность»),
«В глазах его на мгновение сверкнула мрачная злоба» (А.П. Чехов «Рассказ без конца»).
Свойство непродолжительности передается сочетанием существительных с однократными глаголами блеснуть, мелькнуть, глагол застыть со значением «надолго остаться без изменения», напротив, акцентирует статичность признака.
«На нем (лице) застыло выражение тупой, угрюмой злобы, точно почтальон все еще чувствовал боль и продолжал сердиться ямщика» (А.П. Чехов «Почта»).
Можно отметить, что данные глаголы формируют экспрессивный компонент предложения, передающий желание говорящего подчеркнуть характер испытываемого состояния.
Субъект - локатив в конструкциях со значением внутреннего состояния может выражаться и существительными с общей семой «звучание»: голос, шепот, смех. В состав предложений включается глагол слухового восприятия «слышаться», который является средством авторизации сообщения.
- А ну его! - сказала она с диким грудным смехом, и в этом смехе слышалась безрассудная решимость, бессилие, боль (А.П. Чехов «Агафья»),
- Как же ты смел написать это? - протяжно шепчет батюшка, и в его сиплом шепоте слышатся гнев и испуг (А.П. Чехов «Панихида»),
Данные структуры функционируют в авторском тексте, комментирующем прямую речь героя. Автор характеризует речь героя и отражение в ней его эмоционального состояния. Г.А. Золотова в подобных осложненных авторизацией предложениях видит соединение двух моделей - диктумной и модусной - в одну полипредикативную конструкцию. Сочетанием «слышится испуг» оформляется связь двух предикативов: «слышится» - признак лица - авторизатора (Мне слышится), а «испуг» - признак субъекта, испытывающего состояние [2,167]. Приведем пример полипредикативной конструкции с глаголом, отражающим характер восприятия:
«Но во всей его толстой, неуклюжей фигуре чудилось столько горя, тоски и отчаяния, что не нужно было видеть лица, чтобы понять состояние души» (А.П. Чехов «Драма на охоте»).
Взаимодействием диктума и модуса образуется полипредикативная конструкция с двумя субъектами: субъектом состояния, выраженным словоформой «в фигуре», и субъектом - авторизатором, не названным, но потенциально существующим, о чем свидетельствует глагол «чудиться» с ядерным значением «представлять».
Употребление препозитивных определений при именах чувств включает аксиологический компонент в описание субъекта, определения выступают средством качественно - оценочного пояснения состояния. Говорящий может оценивать состояние по параметру «искренности»:
«В глазах Кисочки светилась искренняя радость»(А.П. Чехов «Огни»),
«Фельдшер поглядел исподлобья на доктора и в его темных, мутных глазах вспыхнуло самое откровенное презрение» (А.П. Чехов «Неприятность»),
Автор может относиться к эмоциональному состоянию героя с оттенком иронии: На лице его написана великая скорбь (А.П. Чехов «Лист»), Значение интенсивности состояния передается превосходной степенью прилагательных.
«Самый большой азарт написан на лице у Гриши» (А.П. Чехов «Детвора»),
«На сытной лоснящейся физиономии милостивого государя была написана смертелънейшая скука» (А.П. Чехов «Баран и барышня»).
Своеобразие конструкций с субъектом - локативом заключается в том, что, используя их в своей речи, говорящий имеет возможность передать одновременно внутреннее эмоциональное состояние персонажа и его проявление. «В результате, - считает Л.Г. Бабенко, - изображение эмоций конкретизируется, становится многофокусным: душа рисуется изнутри и внешне, в ее проявлениях» [3, 94]. Естественной областью функционирования структур с субъектом - локативом в произведениях А.П. Чехова является описание внешности героев, в которой проявляется их внутреннее состояние.
Развернутый эмоциональный портрет включает интерпретационно - характерологические эмотивные смыслы и помогают создать образ персонажа.
В психологическом портрете частотны глагольные конструкции с предикатами отупеть, обомлеть, окаменеть, замереть, оцепенеть, Семантика глаголов - зафиксированные в их значениях связи между чувствами и физическими изменениями. Например, «окаменеть» - утратить на время способность двигаться от неожиданности, страха. В значении глагола отражена связь между состоянием и вызванной им физиологической реакцией. Первоначальное употребление рассматриваемых глаголов «было связано с добавочной образной характеристикой протекания чувства, но в дальнейшем они «впитали» в себя эту образность, и она перестала ощущаться» [4, 85].
Рассматриваемые глагольные предикаты несут на себе двойную информативную нагрузку: называют состояние и его внешние признаки. Глаголы передают степень проявления эмоционального состояния, что ограничивает их сочетаемость с наречиями степени (очень окаменел). Предложения с глаголами этой группы используются для описания непродолжительного, неконтролируемого состояния, вызванного неожиданным для субъекта событием: «Увидев Крюкова, она на мгновение окаменела, потом вскрикнула и просияла от радости» (А.П. Чехов «Тина»). «Техник оглянулся на кашель и, увидев нотариуса, отупел на мгновение, потом же вспыхнул, вскочил и выбежал из комнаты» (А.П. Чехов «От нечего делать»).
Особую эстетическую значимость в эмотивной характеризации персонажей имеют сравнения, олицетворения и другие изобразительные средства, которые делают эмоциональный портрет героя ярким и выразительным:
- «Закутанная в длинную шаль, она сидела на стуле возле окна, отвернув и почти спрятав голову, как испуганная птичка» (И. Тургенев «Ася»),
- «Сильвио встал, бросил об пол свою фуражку и стал ходить взад и вперёд по комнате, как тигр по своей клетке» (А. Пушкин «Выстрел»),
- «Профессор ходил около доски, фыркал и качал головой, он даже как будто помолодел от злости» (И. Тургенев «Свиданье»),
- «Филя одни только эти глаза и увидел в избе, когда вошёл. Они полыхали болью, они молили, они звали его» (В. Шукшин «Залётный»),
- «Дрожали усы у старого Данилы, и насупились густые брови его» (М. Горький «Макар Чудра»),
Заключение
Характеризующую функцию выполняет портрет с психологическим анализом:
- «Чагатаев смотрел в глаза матери, они теперь стали бледные, отвыкшие от него, прежняя блестящая темная сила не светила в них; худое, маленькое лицо её стало хищным и злобным от постоянной печали или от напряжения удержать себя живой, когда жить не нужно и нечем, когда про самое сердце своё надо помнить, чтоб оно билось, и заставлять его работать.» (А. Платонов «Джан»)
- В портретах подобного типа находим описание состояния и тех изменений, которые произошли под влиянием внутренних душевных переживаний. При виде сына глаза матери уже ничего не выражали, они были «бледными», в них не было блеска и света. Это были глаза уставшего от жизни человека. Лицо уже не могло выражать добрые чувства. Оно стало хищным, чем - то напоминающим лицо зверя, и отражало злобу. Отсутствие положительных эмоций, борьба с тяжёлой жизнью и за жизнь привели к тому, что она не могла испытывать даже материнские нежные чувства к сыну.
Персонаж занимает центральное положение в художественном произведении. Эмотивные смыслы, включаемые в содержательную структуру образа персонажа, обладают особой информативной значимостью в тексте. Главное предназначение эмоционально - жестовых эмотивных смыслов - передавать поведением, жестами, мимикой и другими внешними проявлениями состояния внутреннюю, скрытую эмоциональную жизнь персонажа.
Литература:
- Табакова З.П. Безглагольные предложения в современном русском языке. - Алма - Ата,1991.
- Золотова Г.А.. Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. - M., 1998.
- Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. - Свердловск, 1989.
- Апресян В.Ю.. Апресян Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций // Вопросы языкознания. 1993. № 3. С. 34 - 38.