Натурализация и изменение численности Корейцев в Японии (1945-2000 гг.)

Япония всегда считала, и продолжает подчеркивать, что она является мононациональной страной, однако в реальности, ее послевоенная история неразрывно связана с проживанием в Японии значительной по численности  корейской диаспоры. По данным  японских  иммиграционных властей, на конец  1970 г. насчитывалось  708, 458 иностранных граждан, проживающих  в Японии, из которых 614,202 человек, т.е. более 86,6 % составляли корейцы. В 1980 г. корейцы составляли 0,5 % населения Японии и 85% постоянно проживающих в стране иностранцев. Около 80 процентов корейцев были рождены в Корее, хотя все корейское население представляли 1-4  поколения /1/.

К концу 1985 г. более 687,000 корейцев проживали в Японии, из которых 642,729 человек  (93,5%) были постоянно проживающими резидентами. Более 88% корейских резидентов  родились в Японии. В 1993 г. доля корейцев среди всего зарегистрированного властями иностранного населения равнялась 51,7 процентам, однако резко уменьшалась к концу 2001 г. до 35,6 %. Причины такого спада лежали, во-первых, в возрастной структуре,  рождаемости и процессах натурализации корейского населения. В период с 1992 по 2001 г. численность корейцев сократилась с 688,144 до 632,405 человек. В 1997 году оно уменьшилось на 11,786, а в 2001 г. – на 1,279 человек. Во-вторых, сокращение доли корейцев произошло из-за стремительного роста иностранного населения, прежде всего китайцев, удельный вес которых за этот период подскочил с 15,2%  до 21,4 процентов. В этот же период из Бразилии репатриировались «никкейчжин» - этнические японцы второго поколения,  доля которых выросла с 11,5% до 15,0 процентов. Филиппинцы, представляли третью по численности группу иностранцев, не считая «никкейчжин», с удельным весом 8,8 процента в 2001 г. Общее численность  иностранного населения увеличилась с 1,281,644 до 1,778,462 человека /2/.

Согласно материалам семейных генеалогических записей, подавляющее большинство корейцев - 89% прибыло из 4-х южных провинций Кореи: Южный и Северный Кенсан, Южная Чолла и острова Чечжудо. К 1989 г.  более 400,000 корейцев  Японии получили южнокорейское гражданство. Это может быть объяснено частично тем, что в соответствии с соглашением, подписанным между Токио и Сеулом в 1965 г. правовой статус постоянных резидентов получали, прежде всего,  признававшие себя гражданами Южной Кореи /3/.

Юридический статус корейцев в Японии регламентировался сложной дифференцированной системой, вследствие  чего даже  в рамках одной семьи члены ее могли иметь  разный статус. По своему юридическому  правовому положению  проживающие в Японии  корейцы делились на 4 категории. 

Категория 1. К ней относились корейцы, проживавшие  в Японии до вступления в силу Сан-Францисского мирного договора 28 апреля 1952 г., а также их дети, родившиеся  в период от 3 сентября 1945 г. до 28 апреля 1952 года. До вступления в силу договора,  все корейцы, проживавшие в Японии, рассматривались как подданные Японии, но условия указанного договора автоматически лишило их  этого юридического статуса. С этого момента  все корейцы в Японии стали рассматриваться как  лица иностранного подданства, в отношении которых применялось иммиграционное законодательство. Парадоксально, что ни  по обстоятельствам въезда  в Японию, ни по условиям  проживания они не относятся ни к одной из 16 категорий  иностранных лиц, которым по иммиграционному закону  разрешалось   пребывание в Японии. Прежде всего, закон требовал от этих лиц предъявления  въездной визы  или документа, свидетельствующего  об их иностранном гражданстве, но ни один из корейцев,  постоянно проживающих в Японии, не мог удовлетворить это требование, притом не собственной вине. С учетом  данного обстоятельства  был издан “Закон № 126, 2-6”, предусматривавший освобождение этой группы  корейцев  от выполнения требований относительно “ценза пребывания”, “срока пребывания” и “деятельности в период пребывания”, но не освобождал от действия  положений о принудительной  высылке за пределы Японии. К этой  категории корейцев на 1 апреля 1969 г. относилось, по  данным иммиграционных органов Японии 324, 968 человек /5/.

Категория 2. К ней относились дети лиц, подпадавших под категорию 1, которые родились после 28 апреля 1953 г., т.е. после потери  их родителями японского гражданства. Юридический статус этих лиц определялся  специальным циркуляром от 12 мая 1952 г., устанавливавшим особые “цензы пребывания” и “срок пребывания” для лиц неяпонского гражданства В эту группу  входила основная масса  представителей  второго поколения корейской иммиграции в Японии. Они обязаны были каждые три года являться в  иммиграционный орган и, пройдя  определенную процедуру, продлевать  свой вид на жительство. Таких лиц на 1 апреля  1969г. насчитывалось, по официальным  данным, 156, 237 человек.

К категории 3 относились лица, имевшие право  на постоянное  жительство  в Японии на основании японо-южнокорейского “Специального  соглашения о юридическом статусе корейцев в Японии” от 16 февраля 1965 года. Эта группа корейцев выделилась из числа  двух предыдущих  категорий путем оформления права на постоянное  жительство от 16 января 1971 г. на основе  вышеуказанного “Специального разрешения”. Дети этих лиц, рожденные после  16 января 1971 г., также имеют право на постоянное жительство. На 1 апреля 1969 г. в 3-й категории насчитывалось 100,297 человек. По сообщению японских газет от 21 июня 1971 г., японское министерство  юстиции  объявило, что из общего числа  проживавших в Японии корейцев, насчитывающих около 610 тыс. человек, 351,955 изъявили желание  получить  право  на постоянное  жительство  в Японии  на основе японо-южнокорейского соглашения. Из корейцев, не пожелавших оформить  право на постоянное жительство, около 160 тыс. относились к лицам 1-й категории, около 120 тыс. -  ко 2-й категории.

Остальные  не пользовались  правом  оформления постоянного проживания в Японии и относились к лицам 4-й категории, подлежавших   принудительной высылке как нарушители иммиграционных  законов, но по специальному разрешению министра юстиции  им временно позволялось проживать в Японии. Таких корейцев на 1 апреля 1969 г., согласно официальным данным, насчитывалось 20, 375, но к концу июня 1970 г., их число увеличилось  на 7,5 тыс. и достигло примерно 28 тыс. человек. Из этого числа  около 17,500 человек были переведены  японским властями в 4-ю категорию из 1-й, так как выяснилось, что  они оказались “нарушителями” иммиграционного законодательства.

Неопределенность правового статуса, является ключевой проблемой японских корейцев, ставшей своеобразным камнем преткновения в отношениях между тремя странами: Японией, Южной и Северной Кореей. Острота вопроса усугубляется также тем, что дипломатические отношения между Японией и КНДР еще не нормализованы и связи между двумя странами находятся в состоянии «холодной войны. Длительное проживание корейцев в Японии, смена поколений, в результате которой полностью доминируют корейцы, рожденные в Японии, привели к тому, что в последние десятилетия число желающих натурализоваться стало увеличиваться с каждым годом.  Натурализация в Японии означала не только принятие ее гражданства, но и отказ от корейских национальных фамилий и этнической идентификации, что являлось в течение длительного периода сдерживающим фактором, ибо одно дело принять гражданство и другое отказаться от  своих предков и народа, признать себя японцем /6/. Другими причинами смены гражданства и этнической идентичности, явились желание трудоустроиться за рамками «этнического бизнеса» /7/, преобладание  межнациональных  браков с японцами, забота о будущем своих детей, размытость чувства этнического самосознания у молодого поколения.

Тосиюки Тамура утверждал, что статистических данных о количестве подданных корейцами на натурализацию заявок и число прошедших ее документальную процедуру  нет. Однако исследователи по семейному праву смогли выявить количество заявлений на изменение корейских фамилий на японские с 1952 по 1999 г., что позволило выявить картину натурализации /8/. Согласно проведенному анализу, в 1952 г. натурализацию прошли всего 232 корейца, далее со временем число принявших японское гражданство корейцев постоянно увеличивалось, о чем свидетельствуют данные таблицы.

Таблица 1.  Численность натурализовавшихся в Японии корейцев. 1952-1986.

Park Byung Yoon. Korean Residents in Japan: Present and Future. Osaka, 1990, p. 16. Первоисточник: Statistics on Population Demographics, Ministry of Public Well-Being (Memoranda on Immigration Control) 

В 1950-1960 гг. японское гражданство принимали в среднем 2-3 тыс. человек в год. Начиная с 1970-х г. число натурализованных корейцев начало увеличиваться и со второй половины десятилетия оно стало составлять ежегодно от 4,5 до 6,0 тыс. человек, увеличившись до 10 тыс. человек во второй половине 1990-х годов.  Всего за весь период с 1952 по 1999 год натурализацию прошли 233,920 человек, которые составили 73,6 процентов о всех подавших заявление, что означает отказ по тем или иным причинам каждому 4-ому /9/. В реальности отказов было еще больше, в особенности на начальном этапе в 1950-60-х годах. От 25 до 50 процентов корейцев не подавали заявления на натурализацию, после прохождения первичного собеседования. Из подавших заявления в 1954-1964 годы минимальная доля натурализовавшихся составила 39 процентов в 1961 г. и максимальная – в 1964 г. – 62 процента /10/.

Принятие молодыми корейцами японского гражданства продолжается, однако в силу того, что нынешнее поколение школьного возраста состоит в основном из национально-смешанных семей, вопрос постепенно будет снят, ибо некому будет натурализоваться.         

Динамику численности корейского населения можно исследовать на основе двух источников, во-первых, материалах переписей населения, которые проводились каждые 5 лет, начиная с 1952 года и, во-вторых, ежегодных отчетов, собранных иммиграционными службами и полицией по учету и контролю над постоянно проживающими иностранными резидентами.  Речь идет о зарегистрированных в документах корейцах, хотя определенная часть не была охвачена ни переписью населения, ни подпадала в текущую статистику. Некоторые исследователи склонны учитывать натурализовавшихся корейцев в общей численности корейского населения, что представляется с юридической точки зрения некорректным и чувствительно затрудняет демографический анализ /11/.

В отличие от других стран, изменения в численности корейцев происходили не только механическим движением, т.е. эмиграцией в третьи страны или репатриацией, или естественным путем за счет увеличения или уменьшения показателей рождаемости, продолжительности жизни и смертности. Уникальность японских корейцев заключалась в том, что натурализовавшись они переставали быть таковыми, соответственно выпадали из статистики, в которую прежде были включены. В зависимости от исторического отрезка времени взаимодействие этих трех основных факторов в исследуемый период было различным, то один, то другой становились первостепенными, остальные вторичными. 

Массовая послевоенная репатриация сократила более тем в три раза численность корейцев в Японии и в 1947 г. она составляла 598,507 человек. За 40-летний период с 1947 по 1986 г. число корейцев увеличилось всего на 80 тысяч человек, что объясняется действием вышеупомянутых трех факторов.

Таблица 2. Численность корейцев Японии. 1947-2000 гг. 

Cоставлено: Park Byung Yoon. Korean Residents in Japan: Present and Future. Osaka, 1990, p. 17;  Hiroshi Tanaka. Permanent Korean Residents and New Comers in Japan. Paper delivered in the ASCO Conference, Seoul National University, 1991, p. 9;  Katherine Tegtmeyer Pak. Towards Local Citizenship: Japanese Cities Respond to International Migration. Center for Comparative Immigration Studies. Working Paper No. 30, p.27. Первоисточник:   Justice Ministry of Japan

Численность корейцев в Японии с 1947 по 1957 г. изменялась от минимального показателя в 1952 г. – 535, 065 чел. до максимальных  в 1948 г. и 1957 г. в пределах  601,8 тыс. человек. В последующее десятилетие сокращение наблюдается в начале 1960-х годов, что объясняется репатриацией в Северную Корею, а к 1967 г. число корейцев восстановилось вновь до отметки 601 тыс. человек. Начиная со второй половины 1960-х годов, происходит медленное, но довольно стабильное увеличение и число корейцев к 1977 г. достигло 656, 233 чел., 1987 г. – 676, 717 и в 1991 г. – 693, 050 человек. В этот период на динамику численности влияли в большей степени не отток в виде репатриации, а изменение демографических показателей среди самих корейцев в Японии. Прежде всего, это касается спада рождаемости среди корейцев, которое произошло в первые послевоенные десятилетие, что в начале 1970 г. сказалось на сокращении женщин фертильных возрастов. Урбанизированный образ жизни, более поздний возраст вступления в брак, рост межнациональных браков и другие факторы сказались на дальнейшем  уменьшении рождаемости. В 1974 г. на тысячу японцев приходилось 18,6 рождений, а среди корейцев – 18,4 промилле.  Через декаду в 1984 г.  рождаемость среди японцев упала до 12,5 промилле, а у корейцев оказалась чуть выше – 13,7 промилле. В 1996 г. японца и корейцы сравнялись в коэффициентах рождаемости – 9,7 промилле, что является одним из самых низких показателей в мире /12/.

Постоянное сокращение численности корейцев в Японии, начиная с 1990-х годов, вызвано не только спадом в рождаемости, но и в большей степени ростом числа натурализовавшихся корейцев, выбывающих из числа корейцев. Значительным фактором, влияющим на динамику численности, этническое самосознание молодого поколения и будущее корейской диаспоры стали межнациональные браки.

Национально-смешанные браки среди корейцев в 1955 г. составили  30,5% от всего количества браков (1, 102),  но эта доля возросла в 1965 г. до 34,6%, в 1972 г. до 46,9%.  Начиная с середины 70-х годов, число браков между корейцами и японцами стало превышать число браков между корейцами. Среди первого поколения корейцев и японцев экзогамия все еще вызывала неодобрение, т.к. они предпочитали, чтобы их дети вступали в брак с представителями своего этноса. Однако, родители, более не могли влиять на выбор молодого поколения /13/.

Тенденция роста межэтнических браков оставалось устойчивой и в сущности она свидетельствовала о том, что традиционная антипатия между корейцами и японцами убывала среди послевоенных поколений. Повышение удельного веса этнически-смешанных браков вызвано несколькими факторами. Во-первых, 2-3 поколения корейцев стали относиться с меньшим предубеждением  к иной  национальности и смешению крови.  Во-вторых, большая часть корейцев школьного возраста обучались в японских школах, в результате они более тесно общались с японскими сверстниками, чем между собой. В-третьих, становилось все труднее найти эндогамного партнера по браку, в силу дисперсного характера проживания и отсутствия тесных внутриэтнических связей.

Новый закон о национальности в Японии от 1985 г. облегчил процедуру и упростил условия приобретения японской национальности для детей рожденных от смешанных браков. Согласно прежнему закону новорожденные автоматически получали национальность отца. По новому закону, они могут получить национальность либо отца, либо матери. Поэтому доля смешанных браков постоянно увеличивалась: в 1985 г. – 71,6 %; 1991 г. – 82,5 %; 1995 г. – 82,4 %;  1997 г. – 84,0 % и в 1999 г. – 86,7 % /14/.  До 1960-х годов большинство национально-смешанных пар составляли мужчины-корейцы и женщины-японки, однако начиная с первой половины 1970-х годов женщин-кореянок, вступивших в брак с японскими мужчинами стало больше нежели корейцев-мужчин, женатых на японках. По данным переписи населения 1991 г. из 10, 894  зарегистрированных браков, лишь 1,019 (9,4 %) были заключены между корейцами, 8,665 (79,5 %) между корейцами и японцами, из которых в 6,188  случаях женщина-кореянка выходила замуж за японца.  Чикако Кашивазаки считает, что изменения наступили в конце 1980-х - начале 1990-х годов в связи с упрощением въезда из Южной Кореи в Японию. Среди «новых» корейцев в Японии было много молодых женщин, которые работали в сфере обслуживания и развлечений, где знакомились с японскими мужчинами и выходили за них замуж /15/.

Трагическая страница в историко-демографическом описании японских корейцев раскрыта Майклом Вайнером - о последствиях американских атомных бомбардировок городов Хиросима и Нагасаки. По некоторым оценкам в августе 1945 г. около 52-53 тыс. корейцев жили  в Хиросиме мелкими общинами, разбросанными по префектуре. Оценки числа корейцев в Нагасаки на момент катастрофы еще более спорны, но вероятно около  половины корейского населения префектуры (61,773 чел.) могла жить в пределах города. Как и повсеместно корейские гетто в Хиросиме и Нагасаки располагались в бедных кварталах города, либо на окраинах, граничащих с сельской местностью. В Хиросиме самое большое корейское гетто «чосончжин бураку» находилось в 4-5 км от гипоцентра, примерно 3 тыс. корейцев, работали на заводах «Мицубиси», находившихся в 3 км. от места падения бомбы.  Многие корейцы были заняты на строительных работахили на сносе домов в центре города, другие, в том числе и женщины-кореянки работали в на фабриках и заводах, непосредственно примыкавшие к эпицентру взрыва атомной бомбы. Реконструкция точной картины расселения корейцев в этих городах сложна по нескольким причинам, во-первых, многие документы уничтожены и сгорели во время пожаров. Во-вторых, корейцы, работали поденно и переводились часто с одного места работы на другое, что затрудняет определение их местонахождения в заключительный период войны. В-третьих, оставшиеся в живых и достигшие преклонного возраста люди не способны указать адрес и место проживания в августе 1945 года /16/.

Общее число жертв, людей сгоревших на месте и погибших от полученных травм и ран сразу после атомной бомбардировки, остается неизвестной, и оценки для Хиросимы колеблются от 78 до 240 тыс. человек. Из примерно 50 тыс. корейцев, живших в Хиросиме, около 30 тыс. человек погибли на месте или чуть позже, а оставшиеся 20 тыс. корейцев составили 15-20% всех «хибакуся» /17/ Хиросимы. В Нагасаки предполагается гибель 10 тыс. корейцев и 20 тыс. оставшихся в живых жертв атомной бомбардировки.

Согласно данным Министерства здравоохранения Японии на 1990 г.   общее число людей, погибших в 1945-1988 в результате прямого или косвенного воздействия бомбардировок жертв составляет 295, 956 человек /18/. Тысячи людей, облученных радиацией, продолжают умирать от рака и лейкемии. Среди «хибакуся» на 17% больше больных с раком желудка, чем среди всего населения, а страдающих лейкемией среди них в 4 раза чаще больше, чем у остальных.  Дети, рожденные у «хибакуся», также подвержены многим заболеваниям, вследствие генетических изменений, вызванных полученной родителями мощного радиационного облучения. Кроме проблем, связанных со здоровьем, хибакуся страдали от дискриминации и социальной изолированности /19/.

Корейцы-хибакуся требуют от японских корпораций и правительства страны выплат компенсаций выжившим, пособий семьям погибшим, расследования обстоятельств гибели, а также создание мемориала жертвам бомбардировок в Корее, однако все требования остались неудовлетворенными. Помимо хибакуся среди японских корейцев, по некоторым оценкам около  15 тыс. человек, пострадавшими от атомных бомбардировок живут в Южной Корее  и около 2 тыс. на Севере. Вопрос выплаты компенсаций, пособий и лечения корейцев-хибакуся явился предметом межправительственных переговоров Японии и Южной Кореи. В настоящий момент действуют национальные и муниципальные программы реабилитации корецев-хибакуся в Японии и в Южной Корее. Часть корейцев, сумевших предоставить документальные доказательства, получают компенсацию /20/.

***

1. In Soo Son.  Ethnic Identity and Self-Esteem among Korean High School Students in Japan.. M.A. Thesis. University of Hawaii. 1983. p. 10.
2. Tani Tomio, “Zainichi Kankoku- chôsenjin Shakai no Genzai,” in Tanaka Hiroshi, ed., Teijûka suru Gaikokujin, Tôkyô: Asahi shoten, 1995, p. 137; and the Ministry of Justice Statistics in the 1990s, <http//www.moj.go.jp>; Mika Mervio. The Korean Community in Japan and Shimane.  85, 113. gsti.miis.edu/CEAS-PUB/200206Mervio.pdf
3. Kim Hong Nak. Korean Minority in Japan. -  Korea and World Affairs, Vol. XIV, N.1, 1990, p. 114
4. См.: Iwasawa, Yuji. Legal Treatment of Koreans in Japan: The Impact of International Human Rights Law on Japanese Law.- Human Rights Quarterly, Vol.8, 1986; Kashiwazaki, Chikako.  2000.  "Politics of Legal Status: the equation of nationality with ethnonational identity." Pp. 13-31 in Sonia Ryang ed., Koreans in Japan: Critical Voices from the Margin.  London: Rutledge; Kim, Charn-Kui. Some Minority Problems in International Law. In Korean Residents in Japan and Korea-Japan Relations. (ICSK Forum Series, N. 7, Seoul, 1985, pp.35-41; Onuma Yasuaki. 1979a. “Zainichi Chosenjin no Hoteki Chii ni kansuru Ichi Kosatsu” (An Examination of the Legal Status of Koreans in Japan), part 1. Hogaku Kyokai Zasshi, 96-97, Parts 1-6,  etc.
5. Юриков Х.К.  Корейцы в Японии, - Расы и народы, М., Наука, 1974, № 4, с. 216
6. Yasunori Fukuoka and Yukiko Tsujiyama. Mintohren:  Young Koreans Against Ethnic Discrimination in Japan The Bulletin of Chiba College of Health Science, Vol.10, No.2. http://www.isop.ucla.edu/eas/newsfile/koryouth/youthdiscrim.htm
7. Yasunori Fukuoka and Yukiko Tsujiyama. Mintohren:  Young Koreans Against Ethnic Discrimination in Japan The Bulletin of Chiba College of Health Science, Vol.10, No.2. http://www.isop.ucla.edu/eas/newsfile/koryouth/youthdiscrim.htm
8. Toshiyuki Tamura. The Status and Role of Ethnic Koreans in the Japanese Economy. The Korean Diaspora in the World Economy. Edited by C.Fred Bergsten and Inbom Choi. Institute of International Economics. Special Report 15, January 2003, p. 84
9. Research Group of Zhainichi’s Family Laws. 2001. The Family Law of Zainichi (in Japanese). Tokyo, Nippon Hyoron-sha
10. Park Byung Yoon. Korean Residents in Japan: Present and Future. Osaka, 1990, p. 17.
11. Kim Hong Nak.  Там же, p. 111.
12. 송기찬. 민조교육과 재일동포 젊은 세대의 아이덴티티: 일본 오사카의 공립초등학교  민족학급의 사례를 중심으로. 한양대학교 대학원 사학과 석사학위 논문.1999, 68-69.
13. Kim Hong Nak.  Там же, р. 118.
14. 윤인진. 코리안 디아스포라. 재외하닌 이주,적응,정체성. The Korean Diaspora. 고려대학 출판부. 2004, p. 166.
15. Kashiwazaki, Ch. To be without Korean Nationality: Claim to Korean Identity by Japanese Nationality Holders. Koreans in Japan: New Dimensions of Hybrid and Diverse Communities. Korean and Korean American Studies Bulletin, 11 (No.1), 2000, pp. 48-70; Moon, O. "Migratory Process of Korean Women to Japan", International Peace Research Institute, International Female Migration and Japan: Networking, Settlement and Human Rights, Tokyo: Meiji Gakuin University. 1995.  
16. Michael Weiner. The Representation of Absence and Absence of Representation. Korean Victims of the Atomic Bomb Japan’s Minorities.  The Illusion of Homogeneity. Edited by Michael Weiner.  London and New York, 1997, р. 88.
17. хибакуся» - лица, попавшие под атомную бомбардировку в Хиросиме и Нагасаки и оставшиеся в живых, а также их дети.
18. Mainichi Sinbun. August 5, 1990. 
19. Michael Weiner. Там же, р. 91.
20. Asahi Sinbun,  18 May 1988; Asahi Sinbun,  9 August 1990, Yomiuri Sinbun 9 August 1990;  Asahi Sinbun,  6 August 1992.