К изучению художественной культуры древних номадов Казахского Алтая

Археологические памятники Казахского Алтая, в которых содержатся образцы изобразительно­го искусства скифо-сакского времени, можно разделить на категории: некрополи, петроглифы, клады и случайные находки. К настоящему моменту обобщены данные по 23 археологическим объектам, в том числе из 17 курганов 10 некрополей (из числа приблизительно 6 839 артефактов отобрано 134 оригинальных образца с зооморфными изображениями), исследовавшихся в период 1865-2006 гг. раскопками и разведками В.В.Радлова, А.В.Адрианова, С.С.Черникова, Ф.Х. Арслановой, С.С.Сорокина, З.Самашева, А.С.Ермолаевой, А.Т.Толеубаева, Г.С.Джумабековой, Г.К.Омарова и другими [1-15].

В исследовании применяются методы археологической науки и искусствоведения: описание, сравнительно-типологический, классификационный, а также выявление стилистических особенно­стей, рассмотрение содержательных признаков, изучение изобразительных приемов. Базовым источ­ником исследования служат материалы, полученные в ходе раскопок курганов с мерзлотой некропо­ля Берел, расположенного неподалеку от одноименного села в Катонкарагайском районе Восточно­Казахстанской области. В период с 1865 по 2006 гг. на памятнике изучено 23 объекта, из них 17 по­гребальных комплексов исследовано в 1998-2006 гг. под руководством З.Самашева. В изучении бе- рельского материала одной из важных задач ставится реконструкция каждого комплекта парадного конского снаряжения.

Несомненно, для решения вопросов, связанных с восстановлением содержания наборов, важным является соблюдение методики тщательной фиксации расположения компонентов убранства коней во время раскопок. В исследовании двух объектов берельского археологического комплекса с мерз­лотой в полевых условиях использовалось два метода. В основе первого — изъятие содержимого внутримогильного погребального комплекса (ВПК) блоками и их перевозка в авторефрижераторе в г. Алматы, где исследование происходит в лабораторных условиях. Второй метод предполагает ис­следование содержимого ВПК в полевых условиях.

Во время раскопок кургана 11 использовался первый метод. Раскопки погребальной камеры кур­гана 11 были начаты весной, затем, в условиях наступавшего жаркого лета, для предотвращения про­цессов разложения органики была использована методика изъятия содержимого погребальной каме­ры блоками, которые определенным образом маркируются и переносятся в авторефрижератор. Блоки разбираются в лабораторных условиях, позволяющих без спешки, спокойно и тщательно произвести фиксирование, отбор и проведение анализов специалистами различных областей естественных и дру­гих наук, а также консервацию находок.

В кургане 10 сохранность материалов была слабее из-за нарушения температурно-влажностного режима, обусловленного неоднократным ограблением, а также выборкой камня с наземной конст­рукции для хозяйственных нужд, поэтому был применен второй метод — обычная зачистка и разбор­ка погребального комплекса на месте в присутствии реставратора. Преимущество первого метода за­ключается в лучшей сохранности предметного комплекса, возможности в случае необходимости не­медленно привлечь нужных специалистов, отобрать все необходимые пробы на анализы, более тща­тельной фиксации отдельных элементов ВПК. Второй метод позволяет получить целостное пред­ставление обо всем комплексе.

Зооморфно декорированные изделия, происходящие с территории Казахского Алтая, представ­лены самыми различными образцами, датируемыми рамками существования скифо-сакской эпохи. Наиболее ранними произведениями искусства считаются предметы, содержащие изображения ко­шачьих хищников, свернувшихся в кольцо.

Материалы берельских курганов, датируемые 4-3 веками до н.э., представлены зооморфными образами, воплощенными в дереве. Образцы характеризуют пластичность и легкость изображений, прослеживаемые не только в манере подачи анималистических сюжетов и образов, а также за счет использования целого ряда стилистических приемов. Изобразительные памятники с анималистиче­скими образами из археологических объектов Казахского Алтая позволяют представить уровень ху­дожественной культуры древних номадов практически всего периода сакской эпохи и принадлежат к различным по функции категориям: к костюму, предметам культа, ритуала, вооружения, но наиболее многочисленными являются детали конского снаряжения. Отчасти эта категория тоже может счи­таться предметами вооружения, так как предназначается для верного спутника воина, номада, охот­ника — коня.

Приведем небольшую таблицу, в которой отразим количество сопогребенных коней по берель- ским курганам скифо-сакского времени, исследованным в период 1865-2006 гг., что теоретически, на наш взгляд, соответствует количеству уздечных наборов.

Таблица

Количество сопогребенных коней в берельских курганах скифо-сакского времени

В целом из 67 комплектов до нашего времени дошло 28. Это стало возможным благодаря фено­мену образования линзы вечной подкурганной мерзлоты, исключение составляют 2 комплекта, изго­товленные из рога и клыка.

Анализируя такой компонент ВПК, как захоронение коней, невозможно обойти вниманием при­сутствие образа лошади в изобразительных памятниках древних номадов. Упомянем, что в материа­лах предшествующей эпохи известны изображения, выполненные в так называемом «сейминском» стиле. С территории Казахского Алтая происходит несколько таких изображений, запечатленных не только в произведениях монументального характера — петроглифах, но и в предметах мелкой пла­стики. Это случайные находки бронзового кинжала с навершием в виде фигурки коня и каменный жезл в виде протомы лошади [16]. На территории сопредельного региона выявлены серьги с изобра­жением миниатюрных фигурок лошадок, аналогичных семиреченским из некрополя Мыншункыр.

Образ коня — популярный сюжет в изобразительной традиции древних кочевников Евразии. Среди многочисленных изображений этого животного имеются образцы, передающие оседланного коня, например, известные фигурки лучников из Семиречья [17, 75], сцена с изображением процес­сии воинов-всадников, возвращающихся из похода (Сибирская коллекция Петра I) [18, с. 29, рисунок 29], еще одно изображение взнузданного коня присутствует на одном культовом атрибуте из серии семиреченских бронз [17, 76].

Представительная серия с изображениями лошадей проанализирована российским исследовате­лем Е.Ф. Корольковой [19, 184-185]. Большая часть изображений — это кони с подогнутыми под брюхо ногами, происходящие в основном из памятников Центральной Азии.

В контексте исследования снаряжения интересна еще одна находка из числа предметов сибир­ской коллекции Петра I — это бляха с многофигурной композицией, известная в науке под названием «Отдых под деревом». Расшифровка смыслового содержания данного изобразительного текста рас­сматривалась в работе М.П.Грязнова, предложившего видеть в нем иллюстрацию героического эпи­ческого произведения [20]. Альтернативный вариант прочтения и, как нам кажется, вполне обосно­ванный, находим в исследовании казахстанского археолога Ю.А.Мотова, по мнению которого изо­бражение отражает «текст» погребального обряда пазырыкцев, реконструируемый на основе находок из Пятого Пазырыкского кургана [21]. Отметим, что изучение образа коня в изобразительном искус­стве ранних кочевников — тема, заслуживающая специального исследования.

Зооморфные изображения сакской эпохи представляют собой полноценный археологический источник, анализ которого позволяет проследить уровень развития изобразительного искусства, ре­месла, факторы этнокультурного взаимодействия и взаимообогащения между различными этниче­скими массивами, населявшими степные пространства Евразии, направления миграционных процес­сов и других этносоциокультурных явлений, происходивших в кочевых сообществах рассматривае­мого исторического периода.

Список литературы

1. Дело ИАК о производстве г. Радловым археологических исследований в Западной Сибири в 1865 г. // Рукописный ар­хив ИИМК РАН. Ф. 1. Д. 8.26.

2.  Адрианов А.В. К археологии Западного Алтая (из поездки в Семипалатинскую область в 1911 году) // Известия ИАК. Вып. 62. — Петроград, 1916. — 94 с.

3. Черников С.С. Загадка золотого кургана. Где и когда зародилось «скифское искусство». — М., 1965. — 189 с.

4. Черников С.С. Наскальные изображения верховий Иртыша // СА № 9. — М., 1947. — С. 251-282.

5. Арсланова Ф.Х. Случайная находка бронзовых вещей в Семипалатинском Прииртышье // КСИА. Вып. 167. — М., 1981.—   С. 54-58.

6.  Арсланова Ф.Х. Предметы вооружения из Казахстанского Прииртышья // Проблемы скифо-сибирского культурно­исторического единства: Тез. докл. всесоюзн. археологической конф. 14-17 ноября 1979 г. — Кемерово, 1979. — С. 95-98.

7. Сорокин С.С. Большой Берельский курган (полное издание материалов раскопок 1865 и 1959 гг.) //ТГЭ. Т. 10. — Л., 1969. — С. 207-227.

8. Сорокин С.С. Отражение мировоззрения ранних кочевников Азии в памятниках материальной культуры // Культура Востока. Древность и раннее средневековье. — Л., 1978. — С. 172-191.

9. Самашев З.С. Наскальные изображения Верхнего Прииртышья. — Алма-Ата, 1992. — 288 с.

10. Самашев З. Некрополь Берел //Археология Казахстана. — Алматы, 2006. — С. 122-140.

11. Самашев З.С., Васютин А.С. Работы первого отряда //Отчет об археологических исследованиях на территории ВКО за 1988. Архив ИА МОН РК. Ф. 11. Оп. 2. Д. 2210.

12. Самашев З., Толеубаев А., Джумабекова Г. Сокровища степных вождей. — Алматы, 2004. — 176 с.

13. Самашев З., Толеубаев А.Т., Исин А., Жумабекова Г., Базарбаева Г., Омаров Г., Онгар А., Киясбек Г., Атагелдиев Е., Жетписбай Н., Умиткалиев У. Продолжение исследований на могильнике Берел // Археологические исследования в Казахстане: Тр. науч.-практ. конф. «Маргулановские чтения-14». — Шымкент-Алматы, 2002. — С. 132-139.

14. Ермолаева А.С. Исследования на левом берегу Иртыша в Восточном Казахстане // АО-1983. — М., 1985. — С. 509-510.

15. Ермолаева А. С. Работы второго отряда // Отчет об археологических исследованиях на территории ВКО за 1988. Архив ИА МОН РК. Ф. 11. Оп. 2. Д. 2210. Л. 16-26.

16. Самашев З., Жумабекова Г.С. К вопросу о культурной атрибуции некоторых случайных находок из Казахстана // Изв.НАН РК. СОН, № 5 (191). — Алматы, 1993. — С. 23-33.

17. Самашев З., Григорьев Ф., Джумабекова Г. Древности Алматы. — Алматы, 2005. — 184 с.

18. Руденко С.И. Сибирская коллекция Петра 1 // САИ. Д 3-9. — М.-Л., 1962.

19. Королькова Е.Ф. Звериный стиль Евразии. Искусство племен Нижнего Поволжья и Южного Приуралья в скифскую эпоху (7-4 вв. до н.э.). Проблемы стиля и этнокультурной принадлежности. — СПб., 2006. — 272 с.

20. ГрязновМ.П. Древнейшие памятники героического эпоса народов Южной Сибири // АСГЭ.— Л., 1961. — № 3. — С. 7-31.

21. Мотов Ю.А. К интерпретации изображений на парных пластинах из «Сибирской коллекции Петра 1» // РА. № 3. — М., 1999. — С. 141-148.