Российская историография XIX века в изучении истории Волжских Булгар

Во второй половине XVIII в., в связи с воз­растанием интереса к вопросу о значении ино­земных (особенно тюркских) влияний на ста­новление русской государственности и куль­туры, все больше внимание исследователей стала привлекать проблема кочевых народов степей Евразии. На том этапе были предпри­няты попытки представить общую картину взаимодействия Руси со степью и оценить роль нашествия монголов на основе материалов рус­ских летописей. Следует отметить работы А.И. Лызлова, В.Н. Татищева, М.М. Щербатова и других, которые в совокупности и предопре­делили дальнейшее изучение этого вопроса в русской историографии. Однако в тот период происходило лишь накопление отдельных фак­тических элементов.

Академик В. В. Бартольд отметил, что «для России ... изучение истории кочевников и осно­ванных ими государств имело особенное зна­чение. Еще до появления русской науки рабо­тавшими в России иностранными учеными были поставлены на очередь вопросы, связан­ные с изучением кочевых государств, в состав которых некогда входила Россия, именно госу­дарств хазарского и монгольского. Академия наук и в то время, когда в ее среде еще не было ориенталистов из природных русских, обратила внимание на эти научные задачи, старалась направлять эту сторону работы русских иссле­дователей и использовать для этой цели науч­ные силы» [1, с. 432].

Изучение истории Волжской Булгарии в XIX столетии неотрывно связано с развитием Российского востоковедения и это вполне объяснимо. Булгария приняла ислам еще в начале X столетия, здесь были очень сильны мусульманские традиции, социально-полити­ческие, экономические и культурные связи со странами Средней Азии. Как отмечал А.Ю. Якубовский, Волжская Булгария по куль­туре - несомненно восточная страна [2, с. 36], а Л. Н. Гумилев называл ее «форпостом мусуль­манского суперэтноса» [3, с. 495]. Именно по­этому история изучения Волжской Булгарии теснейшим образом связана с развитием Рос­сийского востоковедения.

В первой половине XIX в. русским востоко­ведам были уже хорошо известны крупнейшие собрания рукописей, на которые они и стара­лись опираться в своей работе [4, с.70-77].

Именно оттуда, в предверии начала археоло­гического исследования территории Казанской и Самарской губерний, черпались сведения о Волжской Булгарии. Первым крупным центром востоковедения в России становится Казанский университет. Слава казанской востоковедческой школы обязана сосредоточению здесь лучших специалистов того времени. Так, известный востоковед П.С. Савельев называл Казанский университет «главным рассадником ориенталь­ных знаний»[5, с. 50].

Казанский университет был основан указом императора Александра I в 1804 г, а уже в 1807 г. открывается восточная кафедра. Для руко­водства ею был приглашен доктор философии и свободных наук Х.М. Френ (1782-1851). C 1807 по 1817 гг. Х.М. Френ преподавал араб­ский и персидский языки, а для желающих еврейский и сирийский языки. Он вошел в историю Российского востоковедения как круп­ный ученый-арабист.

Советский историк А.Ю. Якубовский, под­черкивая значение работ Х.М. Френа для иссле­дований всех последующих российских ориен­талистов, писал: «Х. Френ вооружил молодое поколение русских ученых замечательной для своего времени техникой и методикой работы над первоисточниками: рукописями и нумизма­тическими материалами. Редко кто из ученых пользовался таким признанием и такой благо­дарностью» [6, с. 40]. Главный упор Х.М. Френ делал на исследовании истории Золотой Орды. Большое внимание уделял изучению казанской старины и сбору материалов по истории Бул-гарии. Под его началом проводились первые комплексные археологические исследования булгарских городищ. Как результат издание в 1816 г. крупной статьи «О древнейшей мо­нархии волжских булгар». Достаточно много внимания булгарской тематике уделяется Х. М. Френом в многочисленных нумизмати­ческих исследованиях, сопровождаемых об­ширными историческими и филологическими комментариями.

В Российском научном обществе 40-50-ых гг. XIX в. с новой силой прокатился интерес к монгольскому нашествию на Восточную Ев­ропу и всему тому, что было с ним связано. [7, с. 99] Коснулся он и государства Поволжских Булгар. Начинают появляться хоть и не много­численные, но довольно интересные исследо­вания по Булгарской истории. Одно из них связано с именем выдающегося ориенталиста И.Н. Березина (1818-1896).

По мнению И.Ю. Крачковского, И.Н. Березин был, «типичным представителем «героического» периода нашего востоковедения, когда можно было объединять специальные знания, по мень­шей мере, в трех областях - тюркологии, ара­бистике и иранистике, а частично и монголо­ведении. Он вынес из первой половины XIX в. романтическую настроенность нашего раннего ориентализма и очень широкую образован­ность» [8, с. 90].

Наиболее плодотворным периодом научной деятельности И. Н. Березина являются 40-60-е гг., когда он создал много трудов по истории и филологии Востока. Но далеко не все иссле­дователи считали его полноценным историком. В.В. Бартольд, рассматривая деятельность И. Н. Березина, выделяет, в качестве главной его заслугу как переводчика и издателя восточ­ных памятников. [9, с. 121] Однако, как ка­жется, В.В. Бартольд излишне жестко отно­сится к И. Н. Березину как к историку, считая, что целью его исторических сочинений собст­венно было «доставление истории того мате­риала, какого она имела право ожидать от фи­лологии и археологии. Даже те из его работ,-писал В. В. Бартольд, - в которых по заглавию можно было бы предполагать исторические статьи, именно «Первое нашествие монголов на Россию» и «Нашествие Батыя на Россию», в действительности являются филологическими и заключают в себе главным образом пере­вод восточного текста, именно текста Рашид ад-Дина». [9, с. 453] Как верно отмечает А. А. Арсланова, «все же стоит, наверно, помнить, что даже такой подход в те времена был большим шагом вперед и давал необходи­мый стимул для дальнейшей работы над источ­ником». [10, с. 58]

Материалы о булгарском государстве вы­кристаллизовывались И. Н. Березиным из сочи­нений персидских историков, а так же в ре­зультате осмысления нумизматических и архео­логических открытий. В конечном итоге они были опубликованы в статье «Булгар на Волге» (1853). Советский историк Б.Д. Греков назвал ее ценной для истории XIII-XIV вв. [11, с. 100]

В дальнейшем произведения И.Н. Березина неоднократно использовались исследовате­лями. Так, С.М. Шпилевский в своем труде «Древние города и древние булгаро-татарские памятники в Казанской губернии» дает свод известной ему литературы о Булгаре. [12] В пер­вом разделе - «Обозрение мусульманских источ­ников о Булгарских городах» - анализ истори­ческих трудов Рашид ад-Дина, Джувейни и других персидских историков и их сведений о судьбе г. Булгара он проводит, основываясь на переводах И.Н. Березина. Следует отметить, что профессор Казанского университета С.М. Шпилевский в названной книге дал образцовое для своего времени собрание материалов по истории Булгар из восточных и русских источ­ников, привлек археологические и др. данные, подробно комментированные.

В связи с историей изучения восточных источников и истории Востока в целом, а Волжской Булгарии в частности, нельзя не отметить деятельность В.В. Григорьева (1816­1881). В 1836 г. он опубликовал исследование о Волжской Булгарии, считавшееся в то время лучшим трудом отечественной истории в связи с историей Востока. В этой работе автор про­следил в числе других проблем судьбу Булгар и их этнонима. [13, с. 89] Автор приходит к выводу, что булгары являются автохтонным населением Среднего Поволжья и ставит знак равенства между ними и славянами. Поднятый В.В. Григорьевым вопрос в последующем лег в основу многолетней дискуссии об этническом происхождении Волжских Булгар.

И в заключении следует остановиться на труде Д. А. Хвольсона, замечательного ориента­листа и семитолога, который, работая в евро­пейских библиотеках, открыл для исследова­телей ранее не изданные рукописи персиянина Ибн-Русте, который был одним из первых восточных путешественников и писателей, оставивших сведения о разных сторонах жизни Булгар и соседних с ними этносов. В 1869 г. выходит книга Д. А. Хвольсона «Известия о хазарах, буртасах, болгарах, мадьярах и русах Абу Али Ахмеда бен-Омар ибн-Даста» [14]. Довольно длительное время, благодаря пере­даче Д. А. Хвольсона, персидский географ был известен под именем Ахмеда ибн-Даста. Вы­дающийся голландский востоковед де Гуе в 1892 году исправил чтение Ибн-Даста на Ибн-Русте и эта форма прочно утвердилась в науке. Ибн-Русте в начале Х столетия путешествовал по южному побережью Каспия и записывал сведения, полученные им от купцов и путе­шественников. Булгарам в его сочинении пос­вящена целая глава. Д.А. Хвольсон дает инте­реснейшие комментарии к своему переводу,которые и до сегодняшнего дня не потеряли своей актуальности.

Из произведений татарских историков XIX в. наиболее ценными можно назвать: «Очерк истории Болгарского и Казанского царств» Ш. Марджани (1885 г.); «Археологические за­метки», статьи в татарских календарях 1870­1880 гг., изданные Каюмом Насыри; «Булгарская история» М.З. Хусеинова (1883); «Тельфик эль-Ахбар вя тэльких зль-асарфи вакаег Казан вя Болгар вя мулюке татар» (о Казани, Булгаре и татарских государствах) М. М. Рамзи.

Давая много важного фактического мате­риала, эти четыре автора часто страдают тем недостатком, что не делают точных указаний на первоисточники.