В древней и средневековой истории Средней Азии наблюдается тесная взаимосвязь между языком, письменностью, религиозными верованиями, искусством, архитектурой и других отраслях. В том числе можно отметить роль Великой Шелковой Степи как фактора повлиявшего на развитие культурной интеграции. Появление у тюрков таких религий как зороастризм, буддизм можно рассматривать как проявление эволюции религиозной мысли. В культурной истории древнетюркского общества имели место тюрско-согдийский, тюркско-китайский синтезы. Также, напротив, наблюдается культурное влияние тюрков на иранскую культуру, а китайской культуры на славянскую. В письменностях Тоныкок рассматривается в значительной степени интеграция тюрков на китайско- конфуцийскую цивилизацию. В то же время нетрудно заметить, что тюркско-иранский синтез культуры, стал основой формирования местной формы мусульманской культуры, различающейся от ближневосточных обычаев.
На современном этапе является актуальным выявление факторов взаимосвязей и интеграции этносов и культур. Между тем в историографии не достает целостного описания культурной истории Центральной Азии, генезиса и закономерностей эволюции центральноазиатской макроцивилизации (в основе которой лежал тюрко-иранский синтез). Заметим, что в большинстве современных культурологических и политологических трудов в понятие «Центральная Азия» входят наряду с бывшими пятью республиками Советского Союза, территории Афганистана, северной Индии, Ирана, иногда – востока Китая и Монголии.
Во многих исследованиях по истории Центральной Азии акцент сделан на политических и этнических аспектах региональной истории, тогда как собственно культурологический срез выполнен фрагментарно. Также известным недостатком современных культурологических исследований является противоречивость и расплывчатость теоретико-концептуальной основы.
Теоретико-методологические проблемы исследования цивилизационных процессов на территории древней и средневековой Центральной Азии включают анализ факторов межкультурных связей и взаимодействий; случаев заимствования прототюркскими племенами и народами достижений древнеиранской, китайской и др. цивилизаций. Более внимательное отношение к данной проблеме не означало бы сомнения в автохтонности, самобытности и самостоятельности культуры тюрков северной части Центральной Азии. Вместе с тем очевидно, что на протяжении древней и средневековой истории в среде прототюрков неуклонно нарастали процессы взаимодействий в области языка, систем письменности, религиозных верований и культов, искусства, архитектуры и пр. [1].
В истории Центральной Азии межкультурные контакты в древности способствовали цивилизационному расцвету, контакты и интеграция различных культурных и духовно-эстетических идеалов и канонов приводили к уникальным явлениям. Древняя история Центральной Азии богата своим уникальным наследием, имеющим мировое значение искусством, что отражено, например, в капитальных исследованиях выдающегося ученого-археолога и искусствоведа, академика Академии наук Узбекистана Галины Пугаченковой, автора бесценных книг «Искусство Афганистана», «Искусство Гандхары» и др. [2].
Безусловно, культурные контакты и обмен опытом – необходимое условие социального прогресса, тогда как изоляция, особенно если это касается номадических обществ, часто приводит к стагнации. Казахский ученый, академик А. Маргулан всегда подчеркивал, что «степная цивилизация, как устойчивая и динамичная целостность была основана на взаимодополнении кочевого и оседлого образов жизни» [3, с. 450].
Вместо споров о превосходстве и первенстве тюркского или, наоборот, иранского языков, тогда как более корректным будет положение о том, что в культурно-историческом пространстве древней Центральной Азии сосуществовали и находились в тесном контакте различные языки (индо-иранские, алтайские, угорские) и был реальностью полилингвизм с нарастающей тенденцией тюркизации. Можно применить образ «этнического котла», в котором переплавлялись и синтезировались различные этнокультурные компоненты. Безусловно, вектор взаимодействия прототюрков с индоиранцами в Центральной Азии был направлен в сторону нарастающей ассимиляции последних и полного доминирования тюркоязычия, что наступает в связи с наступлением собственно древнетюркской эпохи [4].
Говоря о факторах культурного взаимодействия, следует признать уникальную стимулирующую роль Великого шелкового пути, который начал формироваться уже во II в. до н.э. и был «проводником технических новшеств, религиозных идей и культурных достижений» [5, с.35]. Этот трансконтинентальный маршрут впервые соединил дальневосточный и средиземноморский очаги древних цивилизаций и проходил через Центральную Азию. Также немаловажно, что именно кочевники в созданных ими империях создавали важные условия для межкультурного обмена. Номадизм стимулировал миграцию населения, которая, в свою очередь, являлась катализатором этнических, и в частности, этногенетических и цивилизационных процессов, развивавшихся особенно интенсивно в пределах контактов между оседлым скотоводческим и оседло-земледельческим населением.
Культурные связи населения Центральной Евразии с Ираном (Персией), Китаем, Парфией, Кушанской империей и другими цивилизациями не могли пройти бесследно древних номадов. Знаменитое искусство звериного стиля, присущее скифо-сакским племенам, следует считать синтезом, сплавом самобытных и заимствованных традиций. Многие его образы были заимствованы из персо-ассирийской культуры. Евразия могла заимствовать из Передней Азии основную идею воплощения в искусстве звериных образцов, заимствовала художественный стиль. В то же время кочевники творчески переработали это искусство и вложили в него свое этническое видение. Весомый вклад племен Евразии позволяет утверждать, что здесь сформировалась независимая школа данного искусства – «евразийский звериный стиль».
Говоря о примерах обратного влияния кочевых племен Казахстана на центры древних цивилизаций, стоит обратить внимание на факт, что одним из путей распространения бронзы в древней Евразии был путь из Семиречья в западный Китай. Сама потребность в бронзе была одним из факторов, повлиявших на возникновение Шелкового пути. В определенной степени цивилизация Степи оказывала влияние на развитие ранней китайской цивилизации, поставляя ей металл и лошадь Как пишет Е. Кузьмина, «на Тянь-Шань и соседнюю Фергану китайские императоры отправляли специальные посольства, чтобы получить этих знаменитых лошадей» [6, с. 34].
Процесс взаимовлияний наиболее выражено проявлялся в сфере религии. На начальном этапе в религиозно-мифологическом сознании прототюрков присутствовало влияние индоиранских, арийских божеств, особенно Митры. На петроглифах Казахстана нередки изображения сцен поклонения солнцеголовому Митре. В целом, духовный мир древних насельников Казахстана характеризовался известными противоречиями, аморфностью и незавершенностью этических представлений. С этой точки зрения проникновение зороастризма, буддизма и др. этически ориентированных религий (вместо мифологических) нельзя не признать известным показателем эволюции религиозного сознания.
Под влиянием ранней зороастрийской этики, влияния буддизма, проникавших из древних очагов цивилизаций Востока несколько смягчаются и облагораживаются нравы язычников. В самих обществах саков, усуней, хуннов, т.е. среди элиты, жрецов-шаманов, родовой аристократии идут процессы самопознания и духовных поисков. Сообщества саков на юге Казахстана подверглись влиянию межкультурного взаимодействия, приняли те или иные варианты зороастризма. При этом надо принять во внимание, что присырдарьинский регион и близлежащие районы Средней Азии до Ферганы издавна представляли органическое целое [7, с. 32].
Безусловно, пропаганда зороастризма была серьезным духовным прорывом для древних народов Востока. Пророк Зоратуштра происходил из среды пастушеских племен Центральной Азии, предположительно северных (восточных) иранцев, а не персов. Несмотря на небольшой успех его проповедей при жизни, влияние его идей высокого морально-этического содержания предвосхитило ожидания современников. Огромное значение для духовного сознания кочевников и земледельцев Востока имела критика новым пророком идолопоклонства и бессмысленных кровавых жертвоприношений, жестокости нравов, угнетения богатыми бедных, догматизма и гордыни современного им жречества. По мнению Мэри Бойс, в этот период Великая Степь переживает самый яркий расцвет культуры, степной ренессанс [8].
Связи прототюрков с великими цивилизациями, осуществлявшиеся посредством торговли, военных и дипломатических акций благоприятствовали распространению и других религиозных учений. В Центральной Азии активно развернули деятельность проповедники буддизма, индийские миссионеры, а в художественную традицию проникали образцы греко-римской культуры. Буддизм оставил яркий след в истории Афганистана, территория которого входила в древности в качестве Бактрии в состав Ахеменидской державы персов, затем в Кушанскую империю. На территории центрального Афганистана в Бамианской долине в окружающих долину скалах были высечены гигантские статуи Будды, которых описал в своих записках еще Сюань Цзан, посетивший край около 630 г., к сожаленью, варварски уничтоженные талибами в 2001 г. [9].
Также ярко проявлялись черты культурного синтеза в оазисах Восточного Туркестана: здесь издавна активны были индийские, кушанские миссионеры, развивались живопись и скульптура, вдохновленная греческим искусством, искусством Ирана и Индии [10, с. 62]. Известно, что часть саков была интегрирована в систему Ахеменидской империи; в качестве воинов они участвовали в греко-персидских войнах. Постепенно, согласно закономерностям глобальной истории, расширялся кругозор древних кочевников. Из источников известны биографии отдельных скифов, подвергшихся греческой культуре или усуней, хуннов, тюрков, освоивших начала китайско-конфуцианской цивилизации. Все это не могло пройти бесследно для такой сферы, как культура, религия, идеология.
Религиозно-мифологическая система древнетюркского населения Казахстана имела тенденцию к ускоренной трансформации, что проявлялось в принятии инноваций со стороны китайско-буддийской, иранской традиций, сосуществовании элементов и практик буддизма, манихейства, христианства. Данная неустойчивость и аморфность в конце концов привела к массовому обращению в ислам, после чего древняя религиозно-мировоззренческая система приняла черты устойчивости и определенности. Многие западные авторы придерживаются точки зрения, что этимология древнетюркского слова «Тенгри» восходит к китайскому корню «тянь» – «небо», и корни тенгрианства уходят в китайскую философию XI в. до н.э. Хотя, по видимому, не стоит так прямолинейно связывать тюркский тенгризм с китайской религиозной традицией.
В истории письма также редко обходятся без заимствований. В мировой науке наиболее популярной является версия о происхождении древнетюркского алфавита от согдийских прототипов. По мнению Дж. Клосона, тюрки создали свой оригинальный алфавит на основе творческой переработки греческого и пехлевийского письма [11]. Гений древнетюркского человека, который, опираясь на греческий алфавит и пехлевийское письмо, сумел талантливо модернизировать собственные древнейшие тюркские пиктограммы (логограммы), и превратить их в алфавит, тонко учитывающий все особенности живой тюркской речи, заслуживает уважения.
Важно понять закономерность: тюрки как народ с кочевой ментальностью выдвинулись на арену истории прежде всего в качестве воинов, знатоков оружия и военного искусства, обладателей таланта государственно-правового управления, тогда как в сфере духовной жизни, книжных знаний тюрков-кочевников цивилизационно дополняли жившие в пределах государства, либо посещавшие тюркские земли представители иранской (согдийской) культуры, а также – в меньшей степени – китайско- конфуцианской цивилизации. Замалчивать фактор межкультурного обмена значило бы отходить от научной позиции, тем более, как уже отмечалось выше, открытость к культурному обмену, способность к диалогу и вазимовлиянию сами по себе тоже являются показателями цивилизованности этноса.
О том, что в культурной истории древнетюркского общества имел место тюрко-согдийский и китайский синтез, пишут и современные казахские исследователи Сунгатай и Еженханулы [12]. Свидетельством китайско-тюркского диалога в VI в. и знакомства кок тюрков с буддизмом является перевод на тюркский язык (согдийским письмом) буддийской «Нирвана-сутры». Каган западных тюрков Тон джабгу имел встречу с Сюань цзанем – знаменитым буддийским учителем Китая. Известно, что на одной из сторон Бугутской стелы в честь Таспар кагана (VI в.) содержалась надпись на санскрите письмом брахми, а сам факт написания этого раннего памятника Тюркской империи на согдийском языке свидетельствует о принятии этого языка в качестве официального языка каганата.
Среди западных ученых доминирует мнение, что древнетюркская скульптура (каменные изваяния) возникает под непосредственным влиянием китайской цивилизации, как прямое подражание танскому Китаю. Можно полагать, что как в искусстве звериного стиля саков, так и в замечательном искусстве каменных скульптур кок тюрки, не исключая первоначальные импульсы со стороны дальневосточной традиции, школы китайских и согдийских мастеров, все же в дальнейшем оформили это в свою самобытную национальную традицию.
У тюрков были опытные мастера-каменотесы, которые занимались изготовлением каменных изваяний. О влиянии Китая свидетельствует то, что степные эпитафии часто имели навершием изображение драконов, который в китайской мифологии символизирует императорскую власть (также в храме Культегина на стенах были терракотовые маски драконов), постаментом для стелы служила скульптура черепахи, символизирующая в китайской традиции долголетие или вечность.
Памяти Культегину и Бильге-кагану были составлены и китайскоязычные эпитафии. Сам советник Восточнотюркского каганата, генерал Тоньюкук заявляет о себе: «Я сам, мудрый Тоньюкук, получил воспитание под влиянием культуры табгачской (т.е. китайской)», что является красноречивым фактом в пользу частичной интеграции кок тюрков в лоне танской цивилизации. Еще в борьбе с жужанями тюрки опирались на поддержку с китайским княжеством Западная Вэй, хотя последняя имела кочевые корни. Кок тюрки творчески использовали административный опыт Китая. Например, считается, что титул «сянгун» – генерал, «тайши» – наследник, знатный человек, князь, «тутук» считаются заимствованными от китайцев. В системе управления тюрки многое переняли от династии Тан, в том числе открытые диспуты при дворе.
Вместе с тем, следует объективно изучать и факты обратного влияния средневековых тюрков на иранцев, китайцев, славян (позже – арабов). Не говоря об общеизвестных закономерностях, когда согдийцы, китайцы, персы, арабы, славяне всегда высоко ценили воинские качества евразийских тюрков- кочевников, вербовали их в свои армии, приглашали на службу в качестве военначальников, тюркское влияние касалось и сферы языка, быта, предметов материальной культуры, и даже духовных традиций. Так, взаимопроникновение тюркской и китайской культур достигло своего пика в танскую эпоху.
Согдийцы тоже не обошлись без влияния тюркской культуры и особенно языка. Махмуд Кашгари свидетельствовал что в его время согдийский язык уже выходил из употребления, ассимилируясь тюркским языком. Необходимо упоминать тенденцию обратного влияния тюркского языка на иранские, в том числе даже на такой развитый литературный язык средневековья, как новоперсидский (фарси). Ученые выявили 1728 слов тюркского происхождения в новоперсидском языке (а также 409 монголизмов), при этом данная заимствованная лексика охватывает материальную и духовную сферы [13, с. 68] . Проникли тюркские слова и в арабский язык, включая различные эпохи – от мамлюков до Османского владычества.
Если затронуть дальнейшую судьбу тюркской письменности, то руника просуществовала примерно до XI-XII вв. Его вытесняет уйгурский курсив, затем арабское письмо. Смена письменности является поворотным пунктом в истории цивилизации. В отношении конкретного случая перехода от древнетюркского алфавита к арабскому письму, произошедшего в течение нескольких веков, необходимо сказать: это был комплекс объективных цивилизационных закономерностей, а не мер насильственного вытеснения. Акад. В. Бартольд в своих трудах, комментируя вымышленную версию об уничтожении древнехорезмийской письменности арабами (приводимую аль Бируни), отмечает, что данный миф не подтверждается никакими источниками и «сам по себе кажется неправдоподобным» [14, с. 45].
Скорее всего, архаичные религии и письменные системы вытеснялись эволюционно, не выдерживая конкуренцию с новыми, более развитыми интеллектуальными традициями. Согласно исследованиям философа С. Акатаева, «политеистическое сознание (тюрков), не способствующее ни созданию более высоких нравственных норм, ни социально-политическому объединению разноплеменных этнических структур все более уступает свои позиции, а потребность в некоем надплеменном единстве к этому времени, безусловно, была» [15, с. 67]. Однако, на взгляд философа, выход был в трансформации и модернизации самого тенгрианства. По мнению современного американского тюрколога Питера Голдена, тенгризм или шаманизм были не совместимы с государственностью и потому задерживали цивилизационное развитие [16, с . 237].
- Нуртазина Н.Д. История тюркской цивилизации. – Алматы,
- Пугаченкова Г.А. Искусство Афганистана. Три этюда. – Москва, Она же. Искусство Гандхары. – Москва, 1982.
- Марғулан, 6лкей. Шығармалары. Т. 8. –Алматы,
- Кляшторный С.Г. История Центральной Азии и памятники рунического письма. – Спб.,
- Байпаков К. Великий Шелковый путь ведет через Казахстана // Памятники истории и культуры Казахстана, Вып.5. –Алматы, 1992 . С. 34-44.
- Кузьмина Е.Е. Древнейшие скотоводы от Урала до Тянь-Шаня. –Фрунзе,
- Толстов С.П. По древним дельтам Окса и Яксарта. –Москва,
- Бойс, Мэри. Зороастрийцы. Верования и обычаи / Пер. с англ. – Москва,
- История статуй Будды в Бамианской долине а Афганистане // http://earth-ru/news/2013-12-09-55785
- Рахманалиев Р. Империя тюрков. Великая цивилизация. – Москва,
- Клосон Дж. Происхождение тюркской «рунической» письменности //Зарубежная тюркология(сб.). –Москва, 1983.- С. 135-158.
- Тарихи-мəдени жəдігерлер. {азаyстан тарихы туралы yытай деректемелері. 2 т. – Алматы,
- Масабаев К. Тюркско-иранские культурно-языковые контакты // Материалы Второго международного тюркологического конгресса. –Туркестан,
- Бартольд В.В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия // Собр. соч. в 9 т. Т I. – Москва.,
- Акатаев С.Н. Мировоззренческий синкретизм казахов: Дис. докт. филос. наук. – Алматы,
- Golden, Peter. Religion among the Qipchaqs of Medieval // Central Asiatic Journal. International Periodical for Laguages, Literature, History and Archaeology of Central Asia. 42(1998)2, p. 180- 237.