Среди важнейших исторических и теоретических проблем, поднимаемых сегодня в работах казахстанских музыковедов, особое место занимают вопросы изучения региональных музыкальных традиций (инструментальных, песенных, эпических). Эти вопросы вплотную связаны не только с разработкой актуальных проблем отечественного этномузыкознания, но и сохранением самобытности и полноценной ретрансляции традиционной музыки в современности [1]. С этой точки зрения очень важно выявление, например, в области инструментальной музыки, стилевого своеобразия западноказахстанских и восточноказахстанских кюев (төкпе и шертпе). Осмысление того, что это две разные региональные традиции, открыло путь для исследований жанров, форм, музыкально-структурных закономерностей и исполнительской техники этих традиций. Актуальным представляется их изучение непосредственно через творческие стили композиторов, которые и являются представителями тех или иных локальных школ и традиций. Так изучение творчества Курмангазы и Даулетекерея, Дины и Сейтека раскрывает особенности западноказахстанской традиции, Есбая, Есира и Мурата Оскенбаева – мангыстауской, Мырза и Казангапа – аралоактюбинской и сырдарьинской, Таттимбета – Арки (северной и центральной части Казахстана), Байжигита – Алтая-Тарбагатая (восточной), Кожеке – Жетису (юго-восточной), Ыхласа и Сугира – Каратау (южной).
В казахском музыкознании специальное исследование локальных традиций в инструментальной музыке началось в 80-90-е г.г. прошлого столетия. Весьма примечательно то, что к этому времени относится и окончательное сложение “домбрового сольфеджио” – коплексного историко-теоретического и практического курса (называемого в настоящее время “этносольфеджио”), в Программе которого [2] была, практически, обобщена вся научно-теоретическая информация о казахской инструментальной музыке и впервые изучение индивидуальных стилей кюйши было связано с определением региональных традиций и школ.
Отмеченные в Программе особенности каратауской локальной традиции: а) она занимает “пограничное положение между западом и востоком Казахстана”, б) в творчестве Сугира есть “кюи “синтетического” строения – с элементами шертпе и токпе [2,с.28]. Сейчас очевидно то, что Каратау и Южный Казахстан (Туркестан) – это зона межстилевого взаимодействия в музыке, соответственно, это зона межродовых и, шире, – межэтнических контактов, что также подтверждается данными истории и этнологии: роды не только всех трех казахских жузов в разные периоды истории проживали на территории Туркестана, области присырдарьинских городов и Каратау, но и ряда родственных казахам этносов – каракалпаков, узбеков, туркмен.
Регион Южного Казахстана связывается в истории с понятиями Туран, а позже – Туркестан, объединившими в единое целое Сырдарьей (греч. – Яксарт, арабск. – Сейхун). Особенно значимыми являются здесь долины по среднему течение Сырдарьи, куда входят и предгорья Каратау. Эта территория современного Казахстана имеет историю, насчитывающую миллионы лет. Обозначим наиболее значимые вехи этой истории, фактически, общей для народов Средней Азии и Южного Казахстана в древности и средневековье.
В эпоху железа на данной территории обитали кочевые и полукочевые племена саков и массагетов; полуоседлыми сакскими племенами здесь оставлены курганные могильники Тагискен и Уйгарак. Именно южные саки – саки-тиграхауда (или массагеты греко-римских источников) – одержали в VI в. до н.э. победу над Киром, владевшим территорией от Ирана до Средиземноморья и задумавшим расширить свои владения в северо-восточном направлени [3, с.164-165]. Из истории известно, что и дальнейшие попытки Ахменидов Ирана, в частности, Дария I в 518 г. до н.э., завоевать саков кончались поражением. На Сырдарье остановилось и войско Александра Македонского, вторгшегося в Среднюю Азию (завоевание Мараканды – Самарканда в 30-е г.г. IV в. до н.э.): сакские племена сохранили свою независимость и не пустили греко-македонян на свои земли, за Сырдарью [Там же]. По археологическим раскопкам, именно в этот период открывается транзитная международная торговля, которая связала страны Запада и Востока, Средиземноморье и Китай [4, с.37].
В истории Южного Казахстана особое место занимает т.н. «кангюйская проблема» [5], которая связана с тем, что в эпоху «Великого переселения народов», примерно, в Ш-II в.в. до н.э. – нач. I в.н.э. на обширной территории от низовьев Сырдарьи и до Ташкентского оазиса сформировалось мощное государство Кангюй (период расцвета – III-I в.в. до н.э., период угасания – начало н.э.). Значение этого государства определяется, по А.Бернштаму, тем, что в послескифский период кангюи, соединявшие запад и восток Казахстана, были основными обитателями бассейна Сырдарьи. В издавна складывавшихся этнокультурных связях Казахстана этот регион играл важнейшую роль:
«Изучение памятников южного Казахстана по Сырдарье и в Каратау, кроме решения общих вопросов истории Средней Азии, имеет особое значение не только для формирования отдельных этнических групп казахов, но и казахского народа в целом» [5, с.98]. Коренными землями кангюев А.Бернштам считал именно земли по среднему течению Сырдарьи. Здесь же, по его мнению, находилась легендарная Кангха, упоминаемая в Авесте, Махабхарате, Бундахшин (Пехлеви), Шахнаме.
Кангюйский период на Сырдарье примечателен также формированием городов, возникших на основе земледельческих поселений и начавшимся в этом регионе взаимодействием степной (кочевой, полукочевой) и городской (оседлой) культур. Однородные в этническом плане кочевые и оседлые племена, объединенные в одно этнополитическое объединение, занимались в соответствующих зонах и земледелием, и скотоводством.
Во II в. до н.э. – пер.пол. I тыс. н.э., во время существования на юге соседних государств Усунь и Кангюй, начинает активно функционировать и Великий Шелковый путь. Один из центральных участков Шелкового пути – его ответвление на северо-запад вдоль Сырдарьи в Приуралье, Поволжье и далее на Северный Кавказ и Причерноморье – располагался на землях Кангюя, который и контролировал этот участок [6, с.35]. В Средневековье, когда на историческую арену выходят тюрки, тюргеши, карлуки, огузы и кипчаки, через земли Южного Казахстана прокладывался северный или степной участок Шелкового пути, на трассе которого по берегу Сырдарьи располагались Отрар, Фараб, Испиджаб (Сайрам), Сауран, Яссы (Туркестан), Сыгнак и др. [4, с.40].
Следует уточнить территориальное положение региона “Каратау”, связываемое в практике и теории домбровой музыки с творчеством Сугира Алиева и Толегена Момбекова (и, соответственно, – с понятием “каратауское шертпе”), и региона “Сыр бойы” («Жиделі Байсын» по Б.Жусупову) как отдельного региона домбровой традиции [7], к которому Б.Жусупов относит и творчество Алшекея Бектыбайулы.
Каратау – так называтся горный хребет, северо-западный отрог, по сути, окончание Тянь-Шаня в Южном Казахстане. Примечательно то, что Созак (родина Бапыша, Сугира) находится на северо-восточной (күнгей – солнечная, “передней”) стороне Каратау, относящейся ныне к Южно-Казахстанаской области, тогда как Жанакорган (родина Алшекея) – на северо-западной (теріскей – теневой, “задней”) стороне Каратау, т.е. в долине Сырдарьи, относящейся ныне к Кзылординской области. Именно на этих территориях обитали племена:
- тама (Младший жуз), к которому принадлежат Ыхлас Дукенов (выдающийся кюйшикобызист), Сугир Алиев и Жаппас Каламбаев,
- қоңырат (Средний жуз), к которому принадлежат Алшекей Бектыбайулы, Бапыш Кожамжарулы, Толеген Момбеков. Все эти кюйши жили (примрно с сер. XIX – нач. и сер. ХХ вв.) в указанном регионе, а соответствующие ответвления их родов (т.е. тама и конырат) считали Каратау своей родиной [8].
В к. XIX – нач. ХХ столетия Южный Казахстан и в частности, Сырдарьинская область, образованная в 1867 г. и вошедшая в Туркестанский край, состояла из следующих уездов: Казалинский, Перовский, Чимкентский, Аулиеатинский и Ташкентский [9, с.139-140]. Интересующий нас регион – среднее течение Сырдарьи и Каратау – относился к Чимкентскому уезду, в котором проживали представители разных племен, относящихся ко всем трем казахским жузам: большая часть – дулат, ысты, сиргели (Старший жуз), меньшая – тама, черкеш (Младший жуз), конырат, аргын (Средний жуз) [ 9, с. 149-155]. Для племен Старшего жуза – это исконная территория, тогда как остальные оседали здесь вследствие тех или иных исторических событий различной давности. Вот что об этом пишут В.Востров и М.Муканов: «Сравнительно недавно обитают здесь лишь представители Среднего жуза. Имеется в виду небольшая группа племени аргын, которая пришла сюда в XIX в. из Каркаралинского уезда. Из представителей Младшего жуза в этих местах обитали роды тама, джагалбайлы, черкеш, которые в составе других родов трех жузов живут здесь, вероятно, с XV в., являясь остатками дружин первых казахских ханов Джаныбека и Герея. Мысль эту подтвердили и информаторы, свидетельствуя, что предки их обитали в этих местах более 300 лет» [9, с. 152].
В связи с тематикой нашей статьи, мы бы хотели более подробно остановиться на истории племени қоңырат, весьма интересной с точки зрения этнических и культурных взаимосвязей народов. В своей специальной статье «Конраты» М.Муканов исследует родо-племенную структуру конратов, поднимает вопросы их истории, миграции и места расселения в XVIIIXIX в.в. Он отмечает, что история конратов остается малоизученной с периода вхождения их в казахскую народность. Более ранние этапы – монгольский период, вхождение в состав Золотой орды, Ак орды, Государство кочевых узбеков и т.д. – сравнительно хорошо известны по нарративным источникам и литературным памятникам («Сокровенное сказание», «История» Абулгази, «Шейбаниада», «Сборник летописей» Рашид ад-Дина и др.).
Время прихода коныратов в Мавераннахр (XIV в.) является ключевым в истории этого племени, вошедшего затем в состав крымских татар, узбеков, каракалпаков, киргизов. Пребывание его в Средней Азии и на юге Казахстана отразилось в богатырском эпосе «Алпамыс», являющимся общим литературным достоянием тюркских народов: алтайцев («Алып-Манаш»), башкир («Алпамыша и Барсын-Хылуу»), татар (богатырская сказка «Алпамша»), казахов и каракалпаков («Алпамыс»), узбеков («Алпамыш»). Хотя исследователи относят возникновение эпоса к эпохе тюркских каганатов (VI-VIII в.в.), существуют три основные редакции эпоса: огузская, кипчакская и конратская, каждая из которых является последующим ответвлением архаического сказания [11, с.429]. Ученые пишут: «Конрат вошел в состав трех народностей: узбекского, казахского и каракалпакского. Конрато-байсунская редакция «Алпамыса»-«Алпамыша» является их общим достоянием» [Там же, с.430]. И далее: «У всех трех соседей – казахов, каракалпаков и узбеков – события, описываемые в их версиях, связываются с племенем Конрат. Они устойчиво передаются в одной и той же последовательности» [Там же, с.441].
Как показали исследования, изводами казахских версий признаны кыпчакская богатырская сказка и конратский героический эпос, причем, конратская редакция моложе кипчакской. Она начала складываться в начале XVI в. на побережье Байсуна и в предгорьях Гиссарского хребта, после завоевания государства тимуридов кочевыми узбеками Шейбани-хана и переселения племени Конрат с берегов Аральского моря на юг Узбекистана – в Байсун [11, с.430]. В связи с этим нас заинтересовал топоним «Байсун», «Жиделі-Байсын», неоднократно упоминаемый в эпосе. Особенно выразительно начало киссы:
Бұрынғы өткен заманда, Дін мұсылман аманда, Жиделі Байсын жерінде Қоңырат деген елінде, Байбөрі деген болыпты.
Эта местность нам представляется примечательной не только потому, что является в некотором роде прародиной среднеазиатских (узбекских и каракалпакских) и сырдарьинских коныратов, своего рода их «землей обетованной», но и потому, что ее именем назван вышеуказанный сборник кюев – «Жиделі Байсын күйлері», где автор (Жусупов Б.) попытался обосновать идею о Сырдарье как особом регионе казахской инструментальной музыки.
Между тем, в Примечаниях к эпосу «Алпамыс-батыр» читаем: «Жиделі-Байсын – Байсын, местность, располагается на склоне гор Байсын-тау, к реке Сурхан, на высоте 3680 ф. над уровнем моря. Байсын-тау – Юго-восточный отрого Гиссарского хребта, на юг от Самарканда и юго-запад от Бухары. Через этот хребет исстари проходила большая караванная дорога из Бухары в Гиссар и к Аму-Дарье. Как писал А.Диваев: «По сведениям наших киргизов (казахов – Н.С.), Джидели-Байсын находится в пределах двух бекств: Кулябского и Гиссарского. Там есть большое озеро под названием Байсун. Живут там киргизы Малой Орды. Есть также Кунграды и Аргынцы Средней Орды» [12, с. 41].
Итак, регион Каратау, в котором смешанно жили различные роды всех трех жузов, объединил в себе часть юга (Южный Казахстан), юго-запада (Кызылординская область), западные границы Жетису (Жамбульская область); на севере этот регион через реку Сарысу и пустыню Бетбакдала граничит также с Аркой (Центральный Казахстан). В свою очередь, сырдарьинский регион Казахстана, начиная с Позднего Средневековья, был зоной активных контактов и культурных взаимовлияний различных народов, и в особенности, казахов, каракалпаков и узбеков, с одной стороны (юг), и межстилевого взаимодействия с регионами Приаралья и Западного Казахстана – с другой (север). Все это отразилось не только на сюжетно-тематическом, но и поразительном музыкально-стилевом разнообразии и естественном смешении стилей в музыке данного региона. В целом выявление различных уровней контактных связей музыкальной культуры казахов и среднеазиатских народов представляется нам весьма перспективным как для выяснения общего и особенного в культурах, так и для исследования истории музыкальных культур тюркских народов Средней и Центральной Азии.
Именно Южный Казахстан – Чимкентский и Туркестанский участок, побережье Сарысу, окрестности Каратау и Казыгурта, как считают исследователи, – регион развития и дальнейшего распространения среди казахов эпоса «Алпамыс». «Можно предполагать, что именно здесь, на юге, был сложен общий извод всех ныне известных казахских вариантов», – делают вывод филологи, исследуя вопрос о бытовании и носителях эпической традиции в Южном Казахстане [11, с.460]. Так, варианты «Алпамыса» были записаны от Абдраима Байтурсынова (2-ой из наиболее полных вариантов) – уроженце Туркестанского района, здесь же, в Южном Казахстане «Алпамыс» был записан от акынов Келимбета Сергазиева и Айнабека Нысанова. На Юге жили и творили знаменитый Майлыкожа, Майкот Сандыбаев, его ученик – Султанкул Аккожаев. Наконец, южный регион был тем местом, где наиболее интенсивно происходил, в силу территориальной близости, взаимообмен творческими традициями и достижениями между казахскими жыршы и акынами, узбекскими шаирами и каракалпакскими бахши [11, с.458].
- Омарова Г. Казахская профессиональная музыка (əн-күй-жыр) и проблемы сохранения региональных традиций //Актуальные проблемы развития искусства в условиях глобализации современного мира: Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 50-летию КазНАИ им.Т.Жургенова. – А., 2005. – С.493-499.
- Программа комплексного курса сольфеджио для факультетов народных инструментов музыкальных вузов. /Сост.: Мухамбетова А.И., Аманов Б.Ж.., Раимбергенова С.Ш., Утегалиева С.И., Омарова Г.Н. – Алма-Ата, 1991.
- История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). В четырех томах. Том I. – Алматы: «Атамура», 1996.
- Туркестан – очаг цивилизации. – Алматы: Дидар Айна, 2000.
- Бернштам А. Проблемы древней истории и этногенеза Южного Казахстана //Изв. АН КазССР, № 67, сер. археологическая, вып.2. – А-Ата, 1950. – С.59-99.
- Заднепровский Ю.А. Усуни и Кангюй на трассе Великого Шелкового пути //Взаимодействие кочевых и оседлых культур на еликом Шелковом пути (Тезисы международного семинара ЮНЕСКО). – Алма-Ата, 1991. – С.35-38.
- Жүсіпов Б. Жиделі Байсын күйлері: Оқу құралы. –Алматы, 2000.
- Маханұлы Ə. Қоңырат Құрбан атаның тағлымы. –Алматы: «Ана тілі». – 1993.
- Востров В., Муканов М. Родоплеменной состав и расселение казахов (конец XIX – начало ХХ в.). АлмаАта, 1968.
- Муканов М. Конраты /Известия АН КазССР, серия обществ. наук. – 1991, №3. – С.53-61.
- Смирнова Н., Сыдыков Т. О казахских версиях «Алпамыса» //Алпамыс-батыр. – Алма-Ата, 1961. – С.429-490.
- Диваев А. Сборник материалов для статистики Сыр-Дарьинской области». – Ташкент, 1902.