Параллель «прототюрки-индейцы Северной Америки» уже более ста лет занимает умы ученых из разных областей науки: от генетиков до культурологов и искусствоведов. Общность материальной и духовной культуры тюрков и коренных жителей Северной Америки – явление однозначное и основанное на анропогенетическом родстве. На данный момент факт генетической идентичности палеоазиатов Сибири и отчасти Центральной Азии с америндами описан, изучен и доказан. Заселение Америк осуществлялось через ныне несуществующий Беренгов перешеек и Беренгию, затопленную во время последнего таяния ледников мирового океана, имевшего место 10-15 тыс. лет до н.э. Генетическое родство тюрков и америндов обусловило культурную общность, сохранившуюся до сих пор в мифопоэтике и фольклоре как нематериальном культурном наследии, транслируемом через художественное творчество.
По мнению Г.К. Шалабаевой «каждая культура и каждый этнос разрабатывает свои способы и свой ритм вхождения в глобальные процессы при сохранении как общесоциального, так и специфически локального культурного своеобразия» [1, 177].
Поиски «самих себя» как чего-то отдельного от всего остального парадоксальным образом приводят к осознанию глобальной общности. И в этом случае наиболее ярким и показательным примером выступает культура вообще и художественная в частности. Примечательно, что в то время как политики усиленно ищут «отличия», наука и культура осуществляют прямо противоположные действия: устанавливают и доказывают сходство. На этой волне какие-то незначительные события внезапно становятся первоначальным импульсом к целой цепочке открытий, заставляющих не просто воспринимать себя частью общемирового контекста, но и нести за это ответственность. Научной проблемой, рассматриваемой в настоящей статье, является именно такой феномен.
Параллель «прототюрки-индейцы Северной Америки» уже более ста лет занимает умы ученых из разных областей науки: от генетиков до культурологов и искусствоведов.
Необходимо объяснить, на чем основывается предпринятое нами выделение из общей этнической массы и исследование историко-культурных корней таких групп индейцев, как сиу и на-дене.
Мы руководствуемся здесь точкой зрения А. Каримуллина [2] и А. Ахметова [3], которые опираются на данные сравнительной лингвистики. Надо отметить, что эти ученые говорили только о языках сиу, мы же намерены расширить «географию», добавив также и индейцев на-дене. Поясним.
А. Каримуллин четко обозначил тот факт, что пристальный интерес к прототюркско-америндским лингвистическим параллелям берет начало с XiX-XX веков гораздо более развитых и активных исследований языка и культуры майя, ацтеков и кечуа, представляющих собой мезо и латиноамериканские регионы. Изучение лингвистической природы этих языков привело к истокам – наречию сиу-хока, которое в свою очередь имеет удивительно четкие связи с тюркскими фонемами, в частности, татарским языком.
Интересно, что этот же автор приводит в пример Дж. Джосселина, англичанина, который в 1638 году со своим братом приехал в Новую Англию, где прожил десятки лет, в основном среди индейцев и заметил, что язык индейцев Северной Америки похож на тюркские языки.
«Из его записей видно, что он ходил с ними на мустангов, пел и плясал в их праздниках, близко знал их обычай, долгие годы вел дневник, куда записывал свои наблюдения и после возвращения в Англию, на основе этих наблюдений написал книгу, которая была издана в Лондоне в 1672 году под названием «Редкости Новой Англии» (Josselyn J. New englands rarites. london, 1672. 114 p.), – отмечает А. Каримуллин [2, 28]. Дж. Джосселин пишет, что индейцы Америки (речь идет об индейцах племени сиу-хока) по своему облику, манерам, обычаям напоминают «татар», которые говорят на турецком языке». Здесь Джосселин не смешивает «татар» вообще со всеми восточными народами, что было свойственно Европе в особенности. Далее он пишет, что в языке индейцев много слов, очень похожих на «татарские», отмечает, что и интонация речи у них турецкая. Это свидетельствует о том, что Отто Рериг далеко не первый или единственный отметил удивительное сходство в языках столь разных народов и вполне уместно под «татарским» языком подразумевать «тюркский».
Подобно А. Каримуллину, А. Ахметов как филолог также опирался на «лингвистический фактор». Свободно владея английским языком, он смог ознакомиться с большим объемом научной литературы по интересующей нас проблеме. Понимая, что со временем языки и диалекты, как и все другие культурные параметры, претерпевают ощутимые изменения, А. Ахметов утвердился во мнении, что «наиболее оптимальным представляется поиск отдельных лингвистических материалов, указывающих на азиатское происхождение языков современных «индейцев», в их словарях, легендах и преданиях, а также сохранившихся поныне древних топонимах» [3, 67].
Соглашаясь с мнением А. Ахметова, который обозначил это «археологической лингвистикой», логично начать поиски с той территории, которая некогда «скрепляла» два континента – Аляски. Действительно, в языках эскимосов Аляски, алеутов и некоторых соседствующих с ними народов существуют однозначные совпадения с тюркскими (в нашем случае казахскими) словами [4].
Не имея намерений углубляться в сравнительную лингвистику, мы ограничимся точкой зрения вышеупомянутых ученых.
В контексте настоящего исследования более существенным доказательством вышеозначенного духовного и генетического родства является культурная общность и, в частности, курганная архитектура североамериканских индейцев, удивительным образом похожая на ритуальную обрядность древних номадов сакской и раннетюркской эпох.
А. Ахметов приводит выдержки из солидных американских научных источников, где говорится о том, что «всего двести лет назад лесистые равнины Северо-Восточной Америки были буквально переполнены десятками тысяч гигантских курганов коренных американцев. И при этом было хорошо видно, что их огромное количество, грандиозные размеры и изумительная красочность никого не оставляли равнодушным» [3, 46]. Активная колонизация уничтожила практически все свидетельства наличия в Северной Америке развитой архитектурной концепции кургана как Мировой Горы. В дальнейшем колонисты возвели в ранг непреложной истины собственное убеждение в том, что индейцы неспособны ни к чему подобному, а потому уцелевшие курганы были приписаны сначала представителям десяти еврейских племен, затем – древним викингам и т.п.
Согласно мифорелигиозным представлениям индейцев и множества других народов по всему миру, тотем есть символическое изображение животного – праотца (праматери) от которого произошло тот или иное племя. В данном случае это медведи, волки, лисы, черепахи, орлы, росомахи, олени и т.д. Индейцы верили в то, что это не кто иные, как их предки, потому и имена носили соответствующие.
«Тотем считается праотцем всей семьи, кроме того, ангелом-хранителем и помощником, предрекающим будущее и узнающим и милующим своих детей, даже если он, как правило, опасен для других. Лица одного тотема связаны священным, в случае нарушения влекущим наказания обязательством не убивать (уничтожать) своего тотема». Тотем передается по наследству по материнской или отцовской линии; весьма вероятно, что первоначально повсюду был первый тип передачи, и только затем произошла его замена вторым, – пишет З. Фрейд [5, 13-14]. И хотя строки эти он адресовал австралийским бушменам, это в полной мере справедливо и для индейцев, так как тотемизм – феномен, свойственный всем архаическим культурам мира, открыто практиковавшим магию и шаманизм.
Авторитетный тюрколог Ласло Рассоний несколько своих работ посвятил изучению тотемных поверий тюркских народов. В частности, он пишет о шести группах племен огузов, имеющих каждая своего «онгона» (тотема) в виде ястреба, беркута, сокола, сокола-балобана, сапсана, желтого беркута. Это были великие прародители и защитники, которым под страхом смерти запрещалось причинять какой-либо вред [6, 215]. Этот же автор упоминает об обычаях «киргизов» в iX веке именовать свои рода именами животных, в том числе и волками. Это достоверно раскрывает А.Х. Маргулан в своей статье «Петроглифы Сарыарки. Гравюры с изображением волчьего тотема». Ученый пишет: «Волк – один из сильнейших тотемов тюрко-монголов, олицетворявший могущество и власть, дух – покровитель племени» [7, 17]. Это побудило тюрков поместить изображение волка на свои знамена и штандарты, что корнями уходит еще с скифосакскую эпоху.
Проблема философии тотемов вообще и применительно к конкретной культуре слишком обширна, и потому мы более не станем ее разрабатывать в настоящем исследовании. Но упомянуть о ней было необходимо, так как это является еще одним звеном в цепи доказательств существования устойчивой историко-культурной общности тюрков и коренных жителей Северной Америки.
Курганная архитектура, Северной Америки имеет уникальный «зооморфный» тип курганов, их семантика и символика идентична с теми, что существуют на территории Центральной Азии, Казахстана и Южной Сибири.
Особый интерес для нас представляют, конечно же, курганы Казахстана. Среди них особое место занимают курганные комплексы Иссыка и Алтая. Мы намеренно подчеркнули именно их, так как на данный момент они достаточно хорошо изучены и описаны, что облегчает семантический анализ. Не вдаваясь в археологические тонкости, остановимся на семантике курганов как аналогов Мировой Горы.
«Гора выступает в качестве наиболее распространенного варианта трансформации Мирового дерева. Как и последнее, Гора часто понимается как образ мира, модель Вселенной, в которой отражены все основные элементы и параметры космического устройства. Прежде всего, Гора находится в центре мира – там, где проходит его ось (axis mundi)», – пишет В.Н. Топоров [8, 306-307].
Того же мнения и З. Самашев, открывший удивительный курганный комплекс Береля (казахстанский Алтай). Берел представляет собой достаточно сложный природный горный ландшафт, но З. Самашев убежден, что место для этого «царского некрополя» выбрано именно жрецами и старейшинами общества. Ученый подчеркивает: «по мифологическим представлениям древних, горы наделялись особым» смыслом, так как на их вершинах обитали боги. Местонахождение курганов в горах, которые являются одним из вариантов Мирового Древа, на берегу горной реки, связующей верхний и нижний миры, глубоко символично» [9, 38].
Мы также полностью поддерживаем точку зрения А. Акишева в его семантической интерпретации Иссыкских курганов. Исследуя разные группы курганов Иссыка, он сопоставляет свои сведения с данными, описывающими другие древние курганы Казахстана. «Разная высота насыпи как символ социальной иерархии! является классифицирующим признаком в простейшей знаковой системе, где обозначаемые группируются по принципу вертикальной иерархии. Таким образом, это система, в которую, кроме того, входит хронология стратиграфии, оперирует обычными категориями пространства, в древности связывающимися с общей концепцией Мирового дерева и его роста», – отмечает ученый [10, 104].
Таким образом, несмотря на то, что это лишь малая часть фактологического материала, привлеченного нами для обоснования этнической и культурной общности тюрков (прототюрков) и коренного населения Северной Америки, для нас очевидна эта связь. Тем более, что она уже неоспорима для таких высокоточных научных сфер, как генетика, генетическая генеалогия и палеоантропология и археология. Стало быть, поиск историко-культурных доказательств – процесс актуальный и оправданный.
Литература
- Шалабаева Г.К. Казахстан: от древних цивилизаций к современности. – Алматы: Экономика, 2007. – 258 с.
- Каримуллин А.Г. Прототюрки и индейцы Америки. По следам одной гипотезы. – Казань: Инсан, 1995. – 63 с.
- Ахметов А.К. Азия-Берингия – Америка или Азиатское происхождение американских «индейцев». – Алматы: arNa-b, 2006. – С.110.
- Jacobson st. a practical grammar of the st. lawrence islands / siberian yupik eskimo language.Fairbanks: alaska Native language Center, 1990.
- Фрейд З. Тотем и табу. – СПб.: Азбука-классика, 2005. – 256 с.
- rasonyi l. the Psychology and Categories of Name Giving among turkish Peoples // hungaro-turcica. studies in honour of Julius Nemeth. budapest, 1976. – P. 207-225.
- Маргулан А.Х. Петроглифы Сарыарки. Гравюры с изображением волчьего тотема // Сочинения: В 14 т. – Т.3. – Алматы: Дайк-Пресс, 2003. – 50 с.
- Топоров В.Н. Мировое Дерево: Универсальные знаковые комплексы. – Т. 2. – М.: Рукописные памятники Древней Руси, 2010. – 496 с.
- Самашев З. БЕРЕЛ. – Алматы: Таймас, 2011. – 236 с.
- Акишев А.К. Искусство и мифология саков. – Алма-Ата: Наука, 1984. – 176 с.