Трактат Абу Насра Аль-Фараби «Герменевтика» и вопросы теории суждения.

Трактат аль-Фараби «Бариарманийас» («Гер­меневтика»), или «Об истолковании», по своему содержанию восходит к одноименному сочине­нию Аристотеля, являясь к нему комментарием.

Предметом исследования «Герменевтики» и у того, и у другого мыслителя является «выска­зывающая речь», или суждение. Под суждением аль-Фараби так же, как и Аристотель, понимает не всякую высказывающую речь, а «истолковы­вающую речь», представляющую собой опреде­ленную внешнюю функцию рассудочного мыш­ления, при этом обязательно выражающую либо истину, либо ложь.

Подобная речь, таким образом, есть сужде­ние, входящее в состав силлогизма и представ­ляющее собой любую посылку в цепи логичес­ких умозаключений. Эта речь в текстах уже имеющихся переводов фарабиевских логичес­ких трактатов передается как «осмысленное речение» («алфаз далла») /1/ и является устояв­шимся термином, эквивалентным аристотелев­скому термину «высказывающая речь» и вклю­ченному в научный оборот авторами переводов на русский язык логических сочинений Аристо­теля.

Но если сопоставить оба термина, то тер­мин, переведенный с арабского языка, на наш взгляд, более точно определяет смысловое со­держание арабского оригинала, поскольку «ал-фаз далла ала аль-маани» переводится на рус­ский язык как «слова, указывающие на идеи». Действительно, эти идеи и есть понятия, возни­кающие в уме. Эти идеи - понятия, будучи, сог­ласно аль-Фараби, внутренней речью, выво­дятся наружу, облекаясь в словесные формы, что, собственно, и передается как «осмысленная речь». Но слово «речь» в данном контексте переводится как «речение», которое как нельзя лучше передает смысл «говорения, высказы­вания, словесного рассуждения». Таким обра­зом, фарабиевский термин и его перевод на русский язык, как слова «речь», «речения», указывающие на свое мыслительное содержа­ние, очень точно передает аристотелевское определение речи, как «истолкование посред­ством слов» /2/. Именно поэтому «Герменев­тику» аль-Фараби необходимо понимать только как истолкование и объяснение суждений, или теорию суждений, в отличие о тех античных философов, которые понимали герменевтику как искусство толкования древних текстов или их отдельных иносказаний и символов, не имеющего никакого отношения к логике как инструменту познания.

Абсолютно иное понимание герменевтики наблюдается в новое и новейшее время. Так, например, в раннем немецком романтизме была поставлена общефилософская проблема герме­невтики, позволяющая понимать психологию чужой индивидуальности (Шлеймахер Г., Дильтей В.) по способу и манере языкового выражения, ибо считалось, что именно такое выражение есть воплощение индивидуальности. Но познание памятников культуры в общез­начимом масштабе требует выхода за пределы психологической индивидуальности, и тогда горизонты отдельных предметов сливаются в едином тотальном горизонте, названным впос­ледствии Гуссерлем «жизненным миром», в котором возможно взаимопонимание отдельных индивидов, а при соотношении последних воз­никает возможность понимания смысла отдель­ных памятников культуры. Но Хайдеггер в понимании герменевтики пошел еще дальше, истолковав реальность «жизненного мира» как языковую реальность. Язык, по Хайдеггеру, как исторический горизонт понимания сводится к пониманию бытия как вместилище языка и как проявление его через язык, словесную многоз­начность, которую призвана истолковать герме­невтическая философия. Онтологическую сущ­ность герменевтики Хайдеггера развивает даль­ше его ученик Гадамер, который под герменев­тикой понимает не столько метод гуманитарных наук, сколько учение о бытии. Согласно Гада-меру, основу исторического познания всегда составляет предварительное понимание, задан­ное традицией, человеческим опытом, носите­лем которых является язык.

Как видно из сказанного выше, что не смотря на имеющиеся наслоения и различия в трансформации понятия герменевтики и ее ме­тода познания, герменевтика сохраняет свое основное назначение быть истолковательным искусством. И в этом смысле герменевтика Аристотеля, а затем и аль-Фараби есть ничто иное, как объяснение, демонстрация и истол­кование высказывающей речи, ее мыслимого содержания и понятия. Одним словом, «Герме­невтика» и Первого, и Второго Учителя пред­ставляет собой изложение теории суждения, рассмотрение этого суждения с точки зрения его структуры, субъектно-предикатных связей, связи частей суждения с идеями и понятиями, наличия простых и сложных суждений, видов суждений и т.д.

Аль-Фараби начинает свой трактат с объяс­нения того, что есть «высказывающая речь», или «осмысленные речения», которые он разде­ляет на простые и сложные и которые связы­ваются у него с имеющимися в арабском языке частями речи, а это: имя, глагол, и частица /3/. Посредством имени называется предмет или субъект суждения, функция глагола сводится к тому, чтобы указать не на акцидентальное, а темпоральное существование или несущество­вание предмета. Частица же, как служебное слово, само по себе ничего не значит, а только при присоединении либо к имени, либо к гла­голу, либо к ним обоим вместе. Частица может быть частью подлежащего и частью сказуемого.

Итак, имена, глаголы и частицы сами по себе ничего не означают, но, будучи соединен­ными между собой, они могут что-то обозна­чать, но при этом не быть высказывающей речью. Высказывающей речью они могут быть тогда, когда содержат в себе утверждение или отрицание, существование или несуществова­ние, противоречие или противопоставление, возможное или необходимое, ложное или истинное.

Что касается имен, то они рассматриваются нашим мыслителем под углом зрения того, что являются языковой формой мысли, то есть, по терминологии аль-Фараби, идеи. В суждении имя может быть подлежащим и может быть сказуемым. Имена также рассматриваются под углом зрения их сущностных и акцидентальных характеристик. Имя, в отличие от глагола, не связывается с категорией времени, разве что «первичным образом» указывая на отвлеченное от идеи время, например, к таким именам можно отнести следующие слова: «вчера», «се­годня», «завтра», «год», «месяц», «час».

Именам по своей сущности, форме и струк­туре не свойственно указывать на время сущес­твования идеи. Акцидентальное указание на время допускается, но отвлеченно и в том слу­чае, когда дело касается тех имен, форма кото­рых является производным от действия, напри­мер к ним можно отнести такие имена, как «идущий», «кушающий», «пьющий». При пос­тижении этих имен в уме может возникнуть понятие времени.

В рассматриваемом нами трактате аль-Фара-би дает классификацию имен, которые так или иначе могут быть использованы в суждениях, каково их назначение, какую роль они играют в постулировании ложности или истинности выс­казывания, каким образом они могут воздей­ствовать на структуру суждения. К ним он относит правильные и неправильные имена, определенные и неопределенные, устойчивые и неустойчивые, метафорические, переносные, омонимичные, синонимичные, производные, общие, имена по соглашению и другие имена.

Рассмотрим некоторые из них, например, правильные и неправильные имена, под которы­ми могут также подразумеваться устойчивые и неустойчивые имена. К правильным и устойчи­вым именам аль-Фараби относит имена, имею­щие форму именительного падежа и изменяю­щиеся по всем правилам флексии. Правильное имя, если его сочетать с глаголом существо­вания, может дать правильно оформленное суж­дение, и оно может быть либо истинным, либо ложным. А вот из неправильных имен, или неустойчивых конструкций типа идафы, если к какому-то из их частей прибавить глагол существования, то в этом случае абсолютно нельзя будет получить никакого суждения.

Интересным, на наш взгляд, представляется размышление аль-Фараби относительно деления имен на определенные и неопределенные. К последним аль-Фараби относит такие имена, к которым присоединяется отрицательная частица «не» и которые при этом не делают суждение отрицательным, а напротив, они имеют свой­ство утверждения, например, «невидящий» указывает на слепого, «несправедливый» - на тирана или притеснителя, «незнающий» - на невежественного. Такие имена, как утверждает аль-Фараби, по сути своей представляющие форму одного слова, почти не встречаются в языке арабов, но они имеются в греческом, сирийском, персидском языках /4/. В арабском языке в отличие от названных выше языков, действительно имелись определенные труднос­ти для оформления общеотрицательного сужде­ния из-за отсутствия в нем термина для обозна­чения соответствующего квантора «никто», «ничто», «никакой», «ни одно», например, «человек - никто», «дирхем - ничто». Эти кванторы аль-Фараби относит к неопределен­ным именам, но само суждение, в составе которых имеются подобные имена, он класси­фицирует как общеотрицательные.

Имена также рассматриваются под углом зрения того, как они сказываются о предмете: общим или частным образом. Общим образом имя может сказываться о роде, а частным - о его видах. Для каждого из высших родов имеет­ся свое имя, например, «субстанция», «количес­тво» и другие имена. Для них имеются синони­мичные имена, это - «сущий», «вещь», «еди­ное», которые в полной мере могут быть использованы в качестве субъектных и преди­катных имен, причем единый логический субъект всегда будет выражать общую идею, или общее понятие. Некоторым именам аль-Фараби дает краткое определение, а некоторые имена подвергаются им более тщательному анализу. Например, о метафоричности имени он говорит кратко: «Имя, которое сказывается о вещи посредством метафоры, является таким именем, которое указывает на сущность вещи в установленном порядке», то есть метафора при определенном виде связи в суждении может быть указателем своей сущности. То же самое можно сказать и о переносном имени.

Гораздо более пространно Абу Наср дает объяснение так называемым общим именам, или именам, которые сказываются о предмете общим образом. К общим именам относятся такие имена, которые сказываются о многих вещах, имеющих одинаковые свойства, но при­менимых к различным вещам, например, «фун­дамент стены», «край дороги». Они так же могут сказываться о многих вещах, например, имеющих однозначную целевую установку: «военный врач», «военное снаряжение», «воен­ная терминология»; имеющих отношение к одному виду деятельности: «медицинский ин­струмент», «медицинская книга»; имеющих различные свойства касательно одной вещи: «винный виноград», «винный цвет».

Самым существенным свойством имени является то, что оно никаким образом не связано с категорией времени. Быть связанным со временем - это свойство глагола. Глагол, по определению аль-Фараби, есть простое речение, выражающее идею, которое и по своей сущ­ности и по своей структуре и своими формами указывает на время существования или не­существования этой идеи в границе настоящего, прошедшего и будущего /5/. Глаголы, рассмат­риваемые нашим мыслителем, подразделяются на глаголы существования, и глаголы, которые не являются таковыми. Последние в суждении могут быть сказуемыми самостоятельно, без присоединения к ним других вещей, и напря­мую сами по себе соединяясь с подлежащим. А что касается глаголов существования, то их обычно используют для связи сказуемого с подлежащим.

Что же представляет собой частица? Она, по мнению аль-Фараби, сама по себе ничего не представляет, но присоединяясь к имени или глаголу соответственно может быть частью субъекта или частью предиката.

Рассуждения аль-Фараби о сложных рече­ниях, в состав которых, как он утверждает, вхо­дит три рода слов: имя, глагол и частица, под­водят его к рассмотрению определенных связей между этими словами, а именно субъектно-предикатных связей. Назначение имени быть субъектом суждения, но оно может быть и предикатом, если к нему присоединить глагол существования, оно может быть предикатом в именном предложении. Глагол никогда не бы­вает субъектом, его назначение быть предика­том, не нуждаясь в присоединении к нему чего-то иного. И субъект и предикат являются наибо­лее важными частями суждения, без них просто не может быть никакого суждения.

В субъектно-предикатных отношениях осо­бое значение придается связи субъекта с предикатом, которая в арабском языке осущест­вляется при помощи глаголов существования: «был», «есть», «будет», без которых не бывает ни утверждения, ни отрицания и вообще ни какого суждения. Проблем с будущим и про­шедшим временами не существует, но с настоящим временем в виду отсутствия в араб­ском языке глагола-связки «есть» (копула), трудности возникали при передаче таких форм суждения, как «человек есть двуногое су­щество». Поэтому аль-Фараби уделил большое внимание объяснению логических терминов, сопричастных его теории суждения.

Среди рассматриваемых Абу Насром сужде­ний называются различные их виды: простые и сложные, полные и неполные. К разряду пол­ных, как говорит аль-Фараби, относятся пять видов суждения: категоричность, повеление, мольба, требование, призыв. Среди них только категорическое высказывание, будь оно истин­ным или ложным, является правильным, ибо содержит в себе и субъект и предикат. Все остальные и не истинны и не ложны. К числу неполных высказываний относятся части пяти вышеназванных родов высказываний.

В качестве исходной единицы для анализа суждений аль-Фараби берет категорическое суждение, его утвердительную и отрицательную формы. Анализ суждений, относящихся к области категорических суждений, строится на основе аристотелевского определения о том, что «всякая посылка есть посылка или о том что присуще, или о том, что необходимо присуще, или о том, что возможно присуще; и из них в соответствии с каждым способом сказывания одни утвердительные, другие отрицательные; и далее, из утвердительных и отрицательных, одни - общие, другие - частные, третьи -неопределенные» /6/.

Итак, утвердительное и отрицательное суж­дения рассматриваются Абу Насром в ключе разграничения их по качеству. Между ними нет особых различий: если в утвердительном сужде­нии устанавливается факт присущности чего-либо чему-либо, то в отрицательном, наоборот, этот факт отрицается. Утвердительная посылка предшествует отрицательной. Отрицательное становится известным через утверждение. Оба они либо ложны, либо истинны. Оба они долж­ны иметь одно и то же подлежащее и одно и то же сказуемое.

Утвердительное и отрицательное суждения рассматриваются Абу Насром как один из видов противоположностей. Например, он подвергает анализу высказывания, обозначающие присущ­ность или неприсущность чего-то чему-то с различием во времени. В качестве примера приведем рассуждение аль-Фараби в главе под названием «Противопоставление суждений» /7/: нашему высказыванию «Зейд существует знаю­щим», которое является простым утвердитель­ным суждением, противоположным высказы­ванием будет «Зейд не существует знающим», которое является простым отрицательным. Возьмем еще две пары высказываний: «Зейд существует глупым» и «Зейд не существует глупым», соответственно одно из них утвер­дительное отсутствия, другое - отрицательное отсутствия; «Зейд существует незнающим» -утвердительное с отклонением и «Зейд не су­ществует незнающим» - отрицательное с откло­нением. Эти суждения имеют разные формы, которые необходимо сопоставить и узнать их соответствие истине и лжи. В качестве доказа­тельства Абу Наср рассматривает все эти сужде­ния с различием во времени, одни суждения он соотносит со зрелым возрастом Зейда, другие -с его детским возрастом, и из этого делает соответствующие выводы. Например, отрица­тельное суждение отсутствия, которое нахо­дится в подчинении простому утвердительному, более истинно. Отрицательное суждение откло­нения также будет в большей мере истинным, чем утвердительное суждение отклонения. К сказанному следует добавить, что из двух про­тиволежащих суждений одно всегда необходи­мо истинно, а другое ложно. Оба суждения не означают одного и того же, а поэтому они не могут быть необходимо истинными или необхо­димо ложными в одно и то же время.

Суждения рассматриваются Абу Насром и с точки зрения их структуры, но не сами по себе, а в рамках противопоставления утвердительных и отрицательных суждений. Несомненно, любое суждение состоит из слов, а слова, как утверж­дает аль-Фараби, если берутся как части сужде­ний, называются сторонами /8/. Они связывают­ся с предикатом суждения и оказывает влияние на качество предиката по отношению к субъек­ту. К таким сторонам высказываний могут отно­ситься следующие слова: «необходимо», «воз­можно», «вероятно».

Суждения могут быть двусторонними: «Зейд должен поговорить», «Луна с необходимостью затмевается»; трехсторонними: «Зейд может стать ученым», «Луна по необходимости бывает затемненной». Такие суждения называются «имеющими стороны». Среди суждений, имею­щие стороны, встречаются суждения простые и соразмерные. Здесь аль-Фараби указывает на то, каким образом из утвердительного можно полу­чить правильное отрицание, все зависит оттого, к какому из частей суждения необходимо присоединить отрицательную частицу «не».

Что касается суждений, имеющих количес­твенные показатели, то в простом утвердитель­ном количественный показатель существует сам по себе, не присоединяясь ни к чему, а в отри­цательном частица отрицания присоединяется к количественному показателю, как в примере: «всякий человек может ходить» со своим проти­воречием «не всякий человек может ходить», противоположным последнему будет «ни один человек не может ходить». Для всех трех суждений в качестве общего понятия выступают их субъекты. Но отношение между утвердитель­ным и отрицательным суждениями рассматри­вается Абу Насром как отношение общего и частного, и соответственно как отношение истинного и ложного.

Далее в трактате идет речь о суждениях, имеющих высказывания о необходимом, воз­можным и безусловным, последнее, по аристо­телевской терминологии, «могущее быть». Аль-Фараби дает им следующее определение: необ­ходимое - это то, что постоянно существует, которое не исчезало и не исчезнет, и невозмож­но, чтобы его не было в какое-то время; возмож­ное - это то, что не существует в данное время, но предрасположено в любое будущее время быть или не быть; безусловное имеет отноше­ние к природе возможного, случается так, что оно в данное время существует, но в прошлом оно могло быть или не быть, это касается и будущего /9/.

Аль-Фараби самым тщательным образом рассматривает такие суждения через призму противоположностей и установления истин­ности и ложности, исходя из конкретных поло­жений составных рассматриваемых суждений.