Проблема духовности в творчестве Ф.С. Фитцджеральда И А. Айлисли

Общеизвестным является тот факт, что ни одно явление культуры, и литературы в том числе не может развиваться изолированно. Процесс взаимодействия и взаимовлияния ли­тератур может осуществляться как в результате непосредственных контактов, так и опосре­дованно. В различных национальных литерату­рах могут, подчас, встречаться сходные темы, и исследование сходных тем возможно с самых различных позиций. В свою очередь, позиция, с которой тот или иной автор подходит к реше­нию проблемы, поставленной в произведении, формируется под влиянием многочисленных факторов: историческая ситуация, социум, ин­дивидуальное отношение, идейно - эстетичес­кие принципы, национальные традиции, лич­ный, и профессиональный опыт. Отсюда сле­дует совершенно закономерный вывод: при исследовании произведений даже со сходной тематикой, применение единых критериев не­возможно. К примеру, произведения выдаю щихся современных азербайджанских авторов, таких как Эльчин, Анар, Акрам Айлисли не могут исследоваться с тех же позиций, с кото­рых исследуются произведения Фитцджеральда, Фолкнера, Хемингуэя. Являясь, в определенном смысле, современниками, названные авторы относятся к разным школам, традициям. Кроме того, каждый из них выделяется своим индиви­дуальным мировоззрением и прозаическим сти­лем. Внимание их привлечено разными пробле­мами, подход к различным аспектам реальной жизни у них также разнится. С этой точки зре­ния, творчество двух разных, на первый взгляд, писателей-азербайджанца Акрама Айлисли и американца Скотта Фитцджеральда-представ-ляется показательным явлением творчество Айлисли и Фитцджеральда сходно с точки зре­ния выбора тематики, предмета художествен­ного изображения, по своему мироощущению, настрою и тонкому восприятию чувств и ощу­щений своих героев. И вместе с тем, каждый из авторов создает свой, неповторимый художест­венный мир.Так, герои Айлисли до конца своей жизни не могут расстаться с чистыми, святыми и поэтическими чувствами, поддерживавшими их в молодости. Более того, эти люди смотрят на всю жизнь сквозь призму этих же светлых чувств и все человеческие отношения и самих людей также оценивают именно с этих позиций. Таковы учитель Джанали («Сезон цветных платьев»), Алиаббас («Рассказанное цветку вишни»), Казым («Желтый свет ив»). При со­поставлении названных героев Айлисли с героя­ми Фитцджеральда, в глаза сразу же бросается следующая особенность: у американского писа­теля сознание, вся внутренняя жизнь слов - оно раздваивается: внешне, в своей деятельности, и в своей внутренней жизни - это совершенно разные, подчас противоположные личности. Таковы, в частности, Гэтсби («Великий Гэт-сби»), Дик Драйвер («Нежная ночь»). Эти герои наделены чистой душой, им свойственны вера в людей, красота помыслов, духовность. Именно эти качества помогают Гэтсби, Драйверу и другим героям Фитцджеральда не падать духом в самые трудные минуты, не поддаваться силам зла. Сам писатель высказывался об этом сле­дующим образом: «Главная задача - хранить чистые, человеческие чувства, и писатель не может оставаться в стороне от этой задачи» [3,52- 58].

Проблема сохранения человеческих чувств является первостепенной также и для Акрама Айлисли. В связи с этим, обзор творчества Айлисли и Фитцджеральда, выявление общих и отличительных черт их творчества, и обозначе­ние факторов, определяющих эти черты, пред­ставляет большой интерес. Подобное сопостав­ление может проводиться в двух аспектах: пер­вый аспект - идейно-тематические сходства и различия в творчестве Айлисли и Фитцджераль­да; второй аспект - сходства и различия, проявляющиеся в художественном почерке, в средствах отражения жизни. Здесь же следует отметить один, очень существенный момент: cходные черты, параллели могут рассматривать­ся скорее как аналогичное звучание, нежели непосредственное влияние. Эта аналогия по­рождена, в свою очередь, аналогичностью исто­рической ситуации, в которой жили и творили оба писателя.

Необходимо вновь оговориться: Фитцдже­ральд начал свой творческий путь после Первой Мировой войны, Айлисли - после Второй Миро­вой войны. Ни один из них не принимал непос­редственного участия в военных действиях. Однако фактор «войны», положившей конец миллионам человеческих жизней, перечеркнув­шей многие мечты и идеалы, безусловно, оказал решающее влияние на творчество, формирова­ние мировоззрения, психологию и жизненную позицию обоих писателей.

Фитцджеральд, подобно большинству аме­риканской молодежи, после Первой Мировой войны потерял веру в идеалы, разочаровался в так называемой, «американской мечте». Этот момент ярко проявился в характере многих его героев, в том числе, в характере Гэтсби. Потеря аналогичных иллюзий у Айлисли происходит в результате краха Советского государства, ком­мунистического режима, якобы ведущего наро­ды СССР в «райскую, счастливую» жизнь. Здесь налицо очень важный момент: на первый взгляд, Айлисли не создавал произведений, непосредственно критиковавших коммунисти­ческий режим. Однако, возврат в Бузбулаг -доминирующий мотив его творчества - был, по сути своей, антисоветским призывом. Этот воз­врат был полной противоположностью, проти­воречием идеологической программе коммунис­тических лидеров, желавших ассимилировать все народы, жившие в составе СССР в один, так называемый, «советский народ». Этот идеал возврата в Бузбулаг был, по существу, идеей возвращения каждого человека, а в его лице -каждого народа к своим истокам и корням, к сохранению национального самосознания, дос­тоинства, языка, и самое главное - нравствен­ности, духовных и моральных ценностей, народной мудрости, накапливаемой веками. Как отмечает исследователь Нурлана Алиева, в основе этого призыва стояло понятие «нацио­нального», противопоставленного коммунисти­ческой безличности. Человек может быть по-настоящему счастлив только на родной земле, в родной, духовно близкой ему среде, в окруже­нии, близком ему по духу [2, 163]. В основе Бузбулага стояла именно эта позиция, это мнение.

В определенном смысле, здесь рассматри­вается аналогия с героями Фитцджеральда - у обоих писателей герои мечтают о счастливой жизни. У обоих писателей мечты о счастье очень сильно связаны с материальным благопо­лучием, и это, безусловно, является результатом влияния среды и всей жизненной реальности в целом. Герои романа Фитцджеральда «Долина шлаков» живут в бедном районе, и образцом такой «счастливой жизни», райским уголком для них является, к примеру, Уэст-Эгг или Ист-Эгг, т.е. районы проживания богатых, респекта­бельных людей. Для героев Айлисли, живущих в Баку или переехавших в своё время в другие города и республики бывшего СССР, таким свя­тым, желанным местом является Бузбулаг. У обоих писателей герои стремятся обрести прос­транство, среду для ощущения подлинного счастья, т.е. обрести идеал. Вместе с тем, в основе этих стремлений, исканий, лежит раз­личное, подчас противоположное чувство, мироощущение.

Так, у Фитцджеральда герои стремятся, прежде всего, попасть в «ареал богатых» и жить в материальном достатке, т.е. осуществить, так наъываемую, «американскую мечту». Герои Айлисли - Казым, Гадир, Мирза Манаф и другие, мечтают вернуться в родную деревню, утолить свою духовную жажду, удовлетворить свои моральные, нравственные потребности. В отношении к этому вопросу у двух писателей налицо существенная разница: Фитцджеральд рассматривает проблему больше в социальном аспекте. Герои Фитцджеральда, попав в среду «богатых», видят их нравственную ущербность, никчемность, бессмысленность жизни, прожи­гаемой ими иногда даже сознательно, осознают крушение своих идеалов, иллюзорность своей «высокой» мечты, и в конечном итоге, терпят моральный и жизненный крах, некоторые, по­добно Гэтсби, погибают и физически. Для ге­роев Айлисли, приехавших из сельской мест­ности в Баку, подобное разочарование, мораль­ный крах начинается после приезда в заветный город - Баку, после столкновения с реальнос­тями городской жизни. В отличие от героев Фитцджеральда, герои Айлисли не погибают физически. Кроме того, у Айлисли герои даже переживая внутренние потрясения, никогда не реализуют своей мечты вернуться в Бузбулаг. Вместе с тем, пройдя через моральное и нрав­ственное поражение, эти герои, порой, способ­ны ощущать и чувство победы. В этом также заключается одно из коренных отличий героев Айлисли от героев Фитцджеральда. И если моральное поражение выражено в образах Гадира, Рамазана, то победа выражена в образах Галандара, Манафа, и других.

Подобный финал, безусловно связанный с различиями в политической и социальной обс­тановке, в которой жили оба писателя, является в то же время показателем различий в их миро­воззрении и художественном стиле. Для героев Фитцджеральда всё решают общественные, социальные отношения. По этой причине, при изменении человеческих отношений к худшему, герои Фитцджеральда не находят ничего, спо­собного поддержать их морально. Именно это ведёт их к закономерной смерти или к духов­ному краху. У героев Фитцджеральда гармония нарушена не только с окружением, социумом, но и с самой природой. Для них единственным выходом из душевных потрясений является замена одних отношений другими. Так, горечь от душевного потрясения, пережитого от воз­любленной Николь, Дик пытается компенси­ровать любовью, которую питает к нему Розма­ри. В отличие Николь, Розмари Дика искренне любит и понимает, поддерживает морально. Дик же залечивает свои душевные раны, полу­ченные от человека, которому желал добра и спас жизнь новыми отношениями. Таким обра­зом, решение проблемы не выходит за рамки социальных отношений. Для героев Айлисли характерна именно гармония с природой, более того, именно гармония, единение с природой является единственным и неизбежным средст­вом решения проблем. Природа у Акрама Айлисли изображена в самых разных образах -образах гор, ущелий, облака, солнца, рек, цве­тов. И все же основным носителем культа природы является дерево. Не случайно, боль­шинство названий произведений Акрама Айлис-ли связано с названиями деревьев, например, «Черешня», «Сказка одинокого граната», «Жел­тый свет ив», «Рассказанное цветку вишни» и т.д. Трилогия Айлисли также называется «Лю­ди и деревья». Герои Айлисли, чувствуя измене­ние отношений с неискренними, оторвавшимися от своих корней, генов, людьми, вновь обра­щаются к природе и получают моральное право опереться на нее, вновь подняться на ноги и обрести силы и идти дальше, вперёд. Для маленького Садыга подобной опорой является дерево граната, для Казыма - свет, излучаемый жёлтой ивой, для Галандара - дерево вишни, белые цветки которого словно готовы с ним заговорить.

Для Галандара, без чьей-либо поддержки учащегося в вузе отличника, и многих его сокурсников, примером нравственности являет­ся Тахир муаллим, проявляющий отеческую заботу о студентах. Смерть Тахир муаллима накануне распределения разбивает все их надежды и мечты. Галандар, который потерял единственную свою опору, опять возвращается к вишнёвому дереву. Несомненно, что дерево здесь носит символический характер. Это сим­вол человеческой нравственности неиспорчен­ной, чистой, и каждый, кто может найти в своей душе эти качества, способен найти опору, под­держку в природе. В безнравственном обществе человек, не имеющий высоких качеств неиз­бежно приходит к моральному краху. Это ясно видно на примере Гадира, героя повести «Леса на берегу Куры». Гадир, испортивший отноше­ния с земляками, с женой Салтанат, потеряв внутреннюю гармонию, словно забыл язык лесов. И в отличие от Галандара, этот фактор становится решающим в моральном разруше­нии Гадира, так как, шелест родных лесов не находит отзвука в его душе.

Проблема морального, нравственного краха, поражения человека, раз- рывающегося между бизнесом, материальностью, желанием зарабо­тать как можно больше, и моральными и духов­ными потребностями - в решении этих корен­ных вопросов человеческого бытия у Фитцдже­ральда и Айлисли можно найти определенные аналогии. Так, «Великий Гэтсби», «Нежная ночь», «Последний магнат» - т.е. основные романы Фитцджеральда, ряд новелл и расска­зов, посвящены именно этой проблеме - проб­леме человеческого выбора, метаний, разочаро­ваний. У Акрама Айлисли наблюдается поста­новка аналогичных проблем и отличное от Фитцджеральда их решение. У американского писателя эта проблема ставится снова и снова, каждый раз по- новому, и в конце произведения находит самое тяжелое решение - человек, потерпевший моральный крах, либо погибает физически, либо кончает моральным и духов­ным самоубийством.

У Айлисли отображение процесса подобно­го морального и духовного краха наблюдается на протяжении всего творческого пути. Соз­даётся впечатление, что все произведения азер­байджанского прозаика объединяются в единое полотно, т.е. проблема ставится, но отнюдь не всегда решается. Вопрос чаще остаётся откры­тым. И только в одном из последних произведе­ний Айлисли - романе - репортаже « Масан-Герань» этот вопрос находит своё последнее и чёткое решение. В предыдущих произведениях писателя герои, внутренняя гармония которых была нарушена обществом, находили выход в единении, гармонии с природой, то в «Масан-Герань» даже герань, олицетворяющая природу, не может прийти на помощь герою, стать его духовной опорой. Главный герой романа «Масан-Герань», всю жизнь выращивавший герань, теряет свои саженцы - они ломаются, гибнут из-за сильного ветра. Это происшествие глубоко символично. Сокрушительный ветер -символ разрушительных приоритетов, ценнос­тей, порожденных новым временем. Уничто­женная, сровнявшаяся с землей герань может восприниматься как образ несбывшихся надежд Масана, его разрушенных, погибших идеалов. Финал романа «Масан-Герань» словно олицет­воряет крушение почти полувекового «культа дерева», конец идиллии Бузбулага. Т.е. роман­тическая парадигма терпит крушение. И с этой точки зрения, позиция   Айлисли сближается с позицией Фитцджеральда. Подобно Фитцдже­ральду - гражданину самой передовой страны капитализма, и писателю, отразившему неумо­лимое уничтожение капитализмом человеческой индивидуальности и духовности, азербайджан­ский писатель отказывается от идеи романти­ческого спасения надежд и иллюзий, и с боль­шой реалистичностью отражает жесткие жиз­ненные реалии Азербайджана, также вернувше­гося к капиталистическому образу жизни. В соответствии с этим, лиризм, так явно просту­павший в ранних повестях и рассказах Айлис-ли, в последних произведениях писателя усту­пает место жесткому, публицистическому нака­лу.