В последнюю треть XIX века русские писатели проявили большой интерес к исследованию духовного мира творческой личности. И объектом внимания стали такие жанры, как автобиография, воспоминания, статьи, заметки, письма. Но к созданию мемуаров многие писатели не относились как литературному творчеству. Лишь позже мемуарные произведения стали рассматриваться в общем потоке исторического развития литературы. И с этого момента их стали исследовать в научных кругах.
Если попытаться определить причины появления произведений мемуарного жанра, то можно охарактеризовать их как желание автора реализовать в слове эмоциональные и интеллектуальные впечатления о прошлом. И писатель, задумываясь над формой выражения пережитого, конечно, принимал во внимание уже выработанные способы воссоздания внутреннего мира человека в различных жанрах: роман, повесть, очерк. Поэтому вполне понятно, что какие-то факты из жизни конкретного человека приобретали впоследствии значение всеобщего, зафиксировавшего диалектику исторического развития. Факты биографии мемуариста становились явлением литературного процесса. Имея словесное оформление, они воспринимались уже как элементы из жизни художника, контекст которой выстраивался «поверх» его биографии [1]. На стыке контекстов биографии, творчества автора мемуарных произведений и времени, в котором он жил, следует искать определенные правила, которые определяют создание «языка» литературного воспоминания, а также особенности его функционирования.
Писатель подбирает, подыскивает для своего произведения определенную жанровую форму. Это целый процесс, который способствует появлению саморегулируемой системы, это – тот художественный факт, в содержании и структуре его уже заключена информация о родовой специфике. Художественное произведение является и звеном литературного процесса и открыто взаимодействует с ним, поэтому изучение его в системе контекстов делает характеристику жанровых поисков художника более основательной. Такой путь исследования дает возможность рассматривать «Заметки о личности Белинского» Гончарова как явление, еще не имеющую законченную художественную форму литературного портрета. Но сам факт его появления уже характеризует мемуарную литературу как жанр, который приобрел статус эстетического явления в литературе последней трети XIX века.
Сама история появления «Заметок о личности Белинского» Гончарова позволяет предположить, что биографический контекст играет не второстепенную роль в оформлении их идеи. В письмах к К.Д. Кавелину и А.Н. Пыпину автор «Заметок» делится своими впечатлениями от встреч и общения с Белинским [2]. Но уже в самих «Заметках», в окончательном варианте воспоминаний, который потом вошел в сборник «Четыре очерка», мы не видим конкретных фактов биографии критика. Это определяет развитие лирического сюжета, которое воссоздает связь судьбы Белинского с жизнью автора «Заметок».
Важно отметить, что лирический сюжет «Заметок» имеет полемический характер. На первый взгляд кажется, что изложение материала имеет свободный вид, так как он концептуально выстроен, направлен на разъяснение понятий пафоса или «поэтической идеи» – одного из главных понятий эстетики Белинского. Характер эволюции взглядов своего героя автор рассматривает в неразрывной связи с мировоззрением Белинского, пафосом его собственной жизни, которую критик представлял в тесной связи с творческой деятельностью. Исследование центральной роли пафоса в организации замкнутого в себе художественного целого и его роли, гарантирующего целостность художественного воплощения писательской идеи, дает авторскую интерпретацию личности Белинского.
Гончаров подводит нас к мысли, что без углубленного анализа теоретических взглядов критика нельзя понять его самого. Эмоциональность, впечатлительность Белинского влияли на изменчивость авторской оценки, но это никаким образом не воздействовало на его убеждения, принципы. Гончаров судьбу критика связывал с постоянной борьбой увлечений и разочарований, а также тем, что он пытался отразить в своей критической деятельности «процесс действия самого впечатления в нем, не ожидая конца, – и от этого впадая в ошибки, разочарования и неизбежные противоречия» [2, с. 59]. Творчество А. Кольцова получило завышенную оценку Белинским. Поэзия Кольцова на какое-то время у критика заняла первую роль, заменив поэзию А. Пушкина, М. Лермонтова. И творчество Жорж Санд он принял также, которую «за её идеи ставил превыше всего». Белинскому было близко стремление писательницы выразить идеал женской свободы, «воссоздать картины свободного проявления чувств, без «грязи и навоза». Гончаров понимал, что Белинский, зная о темных сторонах жизни, о неизбежности в ней «грязи и навоза», не думал о них, «когда ему снился идеал женской свободы» [2, 62].
Его стремление к утверждению идеала прекрасного в искусстве переплеталось с желанием найти этот идеал в жизни, чтобы это было естественной человеческой потребностью. Мемуарист считал, что причины скорой гибели Белинского нельзя связывать с окружающей обстановкой. По мнению Гончарова, ранняя смерть Белинского обусловлено его яркой, содержательной жизнью: «Сваливать преждевременный конец его на что-нибудь другое, кроме этих разрушительных и жгучих свойств его натуры, непрестанного брожения и горения, которых не выдержал бы и другой, не такой хрупкий сосуд – и несправедливо и неверно!» [2, 67].
В «Заметках» Гончаров затронул непростую тему – «необразованность» Белинского. Не углубляясь в подробности, писатель переключает внимание читателя на другую сторону. И тем самым он не акцентирует внимание на отсутствии у Белинского университетского диплома. Для Гончарова более важным является то, что процесс переживания критиком жизненных ситуаций и творческий процесс были едины.
Автор задается вопросом, насколько был подготовлен критик, чтобы исполнить ту роль, которая вызвала его к активной позиции в социокультурную эпоху. Мемуарист, отвечая на этот вопрос, отмечает, что образованность Белинского давала ему значительное преимущество перед многими учеными. Она предоставила ему шанс сочетать роль «публициста, эстетического критика и трибуна, провозвестника новых грядущих начал общественной жизни...» [2, 92]. Гончаров не только дал оценку личности Белинского, но также затронул проблемы взаимоотношений писателя и общества, составляющей предмет статьи «Лучше поздно, чем никогда». В «Записках» важно отметить прием создания образа Белинского-публициста, особенности изложения содержания и построения этого произведения.
В центре произведения – образ творческой личности, сюжет его включает реальные факты биографии портретируемого и авторскую концепцию характера. Поэтому исходной ситуацией сюжета становится «новое знание» о человеке, вытекающее из сообщения о биографических фактах, оценки его творчества современниками. Авторское сознание становится таким же объектом изображения, как и внутренний мир главного героя. В литературном портрете переплетаются биографическое и автобиографическое начала, что становится основанием для воплощения нового типа биографического времени.
Обращают на себя внимание содержательные и стилевые «совпадения», которые выстраивают сюжеты обоих произведений Гончарова. Образ творческого вдохновения, созданию которого подчинены сюжеты обоих произведений, является одним из таких «совпадений». В статье «Лучше поздно, чем никогда», опубликованной в 1881 году под одной обложкой с «Заметками», он писал, что «рисуя, ... редко знаю в ту минуту, что значит мой образ, портрет, характер: я только вижу его перед собою – и смотрю, верно ли я рисую.... Я спешу, чтоб не забыть, набрасывать сцены, характеры на листках, клочках – и иду вперед как будто ощупью... пока вдруг не хлынет свет и не осветит дороги, куда мне идти» [2, 92]. В «Заметках» автор определил «главный мотив» личности Белинского, что двигало его вперед, – это мотив творческого отношения критика к действительности, отсутствие в его деятельности предварительно продуманной научной схемы оценки окружающего мира. Гончаров не пытается анализировать творческий метод Белинского-критика, не упоминает о его работах, имеющих идейную установку, но определяет метонимический образ «горячей лошади», перескакивающей «ученых коней». Этот образ выступает формулой образа творчест ва Белинского, которая внутренне близка мемуаристу.
Такой образ помогает Гончарову раскрыть личность критика в другом ракурсе. «Заметки» тесно связаны с контекстом творчества Гончарова 70-80-х годов, представленное разнообразными формами публицистики [3, 4]. В какой-то степени по отношению к публицистике художественные произведения Гончарова сыграли роль эскизов, в которых фиксировались впечатления близкого прошлого, а в период творческой зрелости эскизы служили для писателя материалом для представления в целостности своего художественного метода. Гончаров особенности протекания своего творческого процесса определял так: «...не могу и не умею ничего писать иначе, как образами, картинами, и притом большими... для образов и картин требуется известная свежесть сил и охоты: всему есть своя пора» [2, 97]. Так он определял траекторию исследования творчества писателя.
Автор восстанавливает в памяти свои впечатления от действительности 40-х годов. И здесь немаловажную роль играет отсылка читателя «Заметок» к фигуре Райского. Мемуарист прибегает к сравнению Белинского с Райским, зная, что оба они представляют тип «горячих и восприимчивых натур». Писатель высказывает свое несогласие с мнением Белинского, который считал, что «бог дал человеку быть творцом только в искусстве». Гончаров рассматривает игру фантазии не только как сферу производительной деятельности, но и как творческий факт, в котором нашло отражение неповторимая творческая индивидуальность.
По мнению мемуариста, Белинский мог угадывать смысл явления, определять тенденцию его развития, что является главным условием художественности. Авторское понимание роли творческой личности, ее места в современной действительности, нашедшие воплощение в образе Райского, «подсказали» ему путь создания образа творческой личности в мемуарном очерке [5].
Писатель при создании образ Белинского в «Заметках» также использует прием «косвенного» портретирования. Определяя его функцию в мемуарном очерке, следует отметить немаловажную роль контекста публицистики Гончарова 70-80-х годов, включающего авторские произведения. Это составляют как опубликованные при жизни, так и неопубликованные статьи, заметки, критические отзывы на факты современного искусства: жанровом отношении разнородные явления. Гончаров выделяет этюдность, которая в его понимании представлена особой формой завершенности, обладающая энергией порождения заложенного в ней в свернутом виде смысла. Писатель несколько раз использовал это понятие для определения специфики своих публицистических выступлений. Их объединяет то, что здесь мемуарист формулирует свои соображения о художественной правде в искусстве, проблеме, ставшей предметом раздумий критика. Этюд о Белинском в контекст авторской публицистики наделяется дополнительным художественным смыслом, что объясняется доминирующим положением в системе контекстов очерка контекста творчества Белинского как критика и публициста. Поэтому стиль произведения острополемический, а сам образ критика создается на пересечении биографического и автобиографического контекстов.
Литература
- Грехнев В.А. Словесный образ и литературное произведение. – Н. Новгород: ниж. гуманит. центр, 1997. – 197 с. 2 Гончаров И.А. Полн. собр. соч.: В 8 т. – М.: Худ.лит. – Т. 4 – 1979; Т. 7. – 1980; Т. 8. – 1980.
- Елизаветина Г.Г. Воспоминания о литературной жизни / Д.В. Григорович. Литературные воспоминания. Серия лит. мемуаров. – М.: Худ. лит., 1987.
- Григорьев А.А. Театральная критика. – Л.: Искусство, 1985. – 407 с.
- Мещеряков В.П. «Литературные воспоминания» Д.В. Григоровича // Уч. зап. Ивановского гос. пединститута им. Д. Фурманова. – Иваново, 1967. – Т. 38.